Резюмирую. К концу 2008 года наша фантастика подошла не в лучшей форме. Всё замерло в предчувствии кризиса, на сей раз не «жанрового», а экономического: издатели, писатели, критики… Ждет ли литературу очередная черная полоса, или, собравшись с силами и взявшись всем миром, мы сумеем-таки выкарабкаться? Ау!.. Нет ответа. Остается поступить так, как советовал в 2006 году Дмитрий Быков в эссе «Glamourder»: на время забыть о смысле и сосредоточиться на достижении целей. А смыслы, даст бог, сами помаленьку сконденсируются из воздуха, устав витать над пустой и безвидной землей.
Константин Фрумкин
«НОВЫЙ АНАРХИЗМ» — ИДЕОЛОГИЯ БУДУЩЕГО
Существенным недостатком фантастических произведений, повествующих о будущем, является, отсутствие в них представлений об идеологии, которой станут придерживаться грядущие утопии и антиутопии. Можно встретить упоминания о неких экзотических, появившихся в мире религиях, можно встретить прогнозы, что та или иная религия — ислам, православие, иудаизм — станет в предстоящих веках господствующей. Но ведь можно предположить, что у людей грядущих веков будет какая-то своя, новая идеологическая система, соответствующая их условиям жизни и не похожая (до какой-то степени) на предыдущие системы.
Можно ли предсказать хотя бы некоторые черты идеологии, которой еще нет, но которая станет популярной в обозримом будущем?
Для этого надо попытаться понять, по каким законам вообще развиваются идеологические системы. Богатейший материал на эту тему содержит мировая история религий. Из нее мы можем увидеть, что почти всякая религия или иная хорошо разработанная идеология по мере своего развития формализуется и удаляется от вдохновлявшего её духа; так она доходит в своем поступательном движении до кризиса, в результате которого рождается новая религия или идеология, призванная удовлетворять запросы, которые прежнее учение удовлетворять перестало. Самым классическим переворотом такого рода являлась христианская реформация, а по сходству с реформацией можно найти целое семейство аналогичных духовных революций с похожей структурой. Каждая такая революция — не просто создание новой религии, но религии, отталкивающейся от старой и поэтому становящейся чем-то вроде этапа эволюции этой старой религии. Такими духовными революциями были возникновение протестантизма — в противовес католицизму, пиетизма — в противовес лютеранству, джайнизма и буддизма — в противовес традиционному ведическому индуизму, тантризима — в противовес традиционному буддизму, чань-буддизма — в противовес традиционным китайским религиям, караимства и хасидизма — в противовес традиционному иудаизму. Да, пожалуй, и само христианство на его наиболее ранней стадии также возникло как иудейская реформация.
Духовная ситуация в каждой из этих революций была своеобразна, и все они были непохожи друг на друга. И все же в том, что именно отвергалось новыми учениями в учениях старых, в том, в каком направлении шел пересмотр старых учений, есть много общих черт, из которых нам бы хотелось выделить четыре.
Самый главный программный пункт всех духовных революций заключался в том, что новыми учениями с большей или меньшей степенью радикальности отрицалось значение созданных старой идеологией формальностей, институтов и обрядов, а важными объявлялись только индивидуальные духовные усилия человека.