Лайма медленно водила тряпкой по столу, размазывая мокрый след.
— Я никогда никому не рассказывала снов. Никогда никому. Много лет. А когда Том умер и пришел ко мне… Не во сне… Я решила… Депрессия, страх. Я не хотела самой себе признаваться, что это галлюцинации. Мерещилось, да. Не знаю, зачем я тебе рассказываю. Я шла по Даймон, это короткая улица, там и свернуть негде, только к торговому центру, Том шел навстречу, наши взгляды встретились, у меня перехватило дыхание, я остановилась, а он прошел мимо… просто прошел мимо, понимаешь? Я смотрела ему вслед, пока… Он не свернул никуда, он просто… Исчез? Ты знаешь, не исчез. Исчезнуть можно, когда сейчас ты есть, а через секунду — нет. Но его там и не было — то есть, когда он… Хорошо, пусть исчез, я не могу подобрать другое слово. Я точно знала, что его и не было рядом, хотя все хорошо помнила. Ужасное ощущение, никогда такого не испытывала. Потом я еще несколько раз видела Тома — на улице, в читальном зале, в своей комнате на работе, здесь, в этой гостиной. Он не замечал меня и ни разу не надел вещей, которые я всегда на нем видела. Это показалось не то чтобы странным, но убеждало, что Том действительно умер и приходит из мира мертвых.
Лайма долго молчала, сжав ладонями виски. Смотрела перед собой — на Леонида, но сквозь него.
— В последний раз… — Леонид не хотел нарушать молчание, но и тишины не мог вынести.
— Я старалась больше работать. Это помогало, Том стал реже приходить. А я хотела, чтобы он приходил, такое противоречие. В последний раз… Когда ты подошел и попросил помочь с переводом. Мне показалось, что идет Том. В то утро он был у меня, я видела, как он прошел по кухне от холодильника к плите, что-то нес в руке, я не разглядела, а потом в читальном зале ты шел ко мне, свет из окна был у тебя за спиной, мне показалось, что это Том. Ты заговорил, и я чуть не расплакалась, еле себя сдержала.
— Прости…
— Наверно, мне нужно пойти к врачу, — Лайма искоса посмотрела на Леонида, будто пожалела о сказанном. — Доктор Бикст хороший психиатр.
— Ты считаешь, — осторожно сказал Леонид, — что у тебя не в порядке психика?
— Ни один психический больной, — сухо произнесла Лайма, — больным себя не считает.
— Парадокс? — усмехнулся Леонид. — Если со словами «я совершенно здорова» ты расскажешь, что с тобой случилось, тебя начнут лечить. А если скажешь «психика у меня не в порядке», врач ответит: «Это у вас от переживаний, вы здоровы». На самом деле, Лайма…
— Да? — спросила она, когда Леонид, не закончив фразу, поднес к губам чашку и обнаружил, что она пуста. — Ты хотел сказать…
— У меня есть объяснение всему, что с тобой происходит. Мне кажется, что есть. Но если я попытаюсь объяснить, ты спросишь: «У тебя не в порядке психика?»
— Двое психических больных, — отозвалась Лайма, — это два минуса. А два минуса — я слаба в математике, но помню — дают плюс.
— Можно еще кофе? — спросил Леонид.
Пару лет назад я написал статью, которую так и не опубликовал. О гроздьях вселенных, возникших в Большом взрыве. Число новых вселенных больше числа атомов в каждой из них! И в каждой грозди огромное число вселенных, полностью идентичных нашей. Полностью! Такие же законы природы, такие же звезды, планеты, люди, так же там течет время, и те же события повторяют друг друга, будто клоны.
Существуют вселенные, где одинаково почти все, но есть небольшие отличия — в нашем мире я стал астрофизиком, в другом — архитектором. Чуть иначе сложились жизненные обстоятельства…
Конечно, есть и очень разные вселенные. Где-то скорость света больше, чем у нас, где-то сила тяжести обратно пропорциональна не квадрату, а кубу расстояния, где-то звезды не смогли образоваться, потому что там другая постоянная Планка. Неважно. Давай поговорим о мирах, подобных друг другу. В грозди столько вселенных, что вероятность существования практически идентичных миров очень близка к единице.
Об этом и до меня писали — Линде, например, к которому я так и не попал в аспиранты. Вспомним, однако… Я не тебе это говорю, Лайма, просто фигура речи… Большой взрыв, хаотическая инфляция, образование гроздей вселенных — это квантовые процессы. Каждая вселенная — квантовый объект. После Большого взрыва вселенные-кванты были единой системой — состояние одной вселенной было связано с состоянием другой. В физике это называется квантовым запутыванием. За миллионные доли секунды после Большого взрыва вселенные разлетаются и скрываются за горизонтом, свет не может их догнать. И не сможет никогда. Если бы вселенные были классическими объектами, мы никогда и ни при каких обстоятельствах не узнали бы, как у людей в другой вселенной течет жизнь, о чем они думают, и есть ли они вообще…