— Мы? — Он вздрогнул и бросил быстрый взгляд в сторону спальни. — Мы — коммерсанты. Одеждой приторговываем. А вы чем занимаетесь?
Он впервые посмотрел мне в лицо, но глазки всё равно продолжали бегать.
— Научный сотрудник. В творческом отпуске, пишу диссертацию, так что деньги за квартиру отнюдь не лишние.
Он снова покивал, но теперь равнодушно. Плевать ему было на мои нужды и мою диссертацию.
— Устраивайтесь, не буду мешать, — сказал я, направляясь к двери.
Он проводил меня до порога, мы кивнули друг другу, но рук на прощанье не подали. Я — потому что мужчине не принято подавать для пожатия руку в перчатке, а он, вероятно, побаивался моего дерматита.
На лестничной площадке второго этажа я встретил соседку, моложавую дородную женщину, пышущую здоровьем. Она поднималась наверх, неся объёмистую хозяйственную сумку.
— Добрый день, Алевтина Васильевна, — поздоровался я. — Вам помочь?
— Не мужское это дело, сумки таскать, — улыбаясь, стрельнула она лукавым взглядом. — Мужская помощь в другом заключается.
Алевтина Васильевна остановилась и в упор посмотрела на меня. Глаза у неё искрились, на румяных щеках обозначились ямочки.
— Эх, если бы не спешил на работу, то непременно! — не остался я в долгу, переходя на фривольный тон.
Симпатичная, но не в меру полная, она была не в моём вкусе, и я всегда величал её по имени-отчеству. Во избежание поползновений. По моей классификации Алевтину Васильевну можно было отнести как к мухам жужжалам, так и каллифоридам. Уж очень назойлива.
— Вы всё обещаете, — фыркнула соседка и, пройдя мимо, продолжила подниматься по лестнице. Не везло ей с мужчинами: то алкоголик попадался, то бабник — и больше полугода никто не задерживался.
— Алевтина Васильевна, теперь у вас соседи будут, — сообщил я вдогонку. — Только что квартиру сдал.
— Мужчины? — приостановилась она.
— Супружеская пара.
— Таково моё женское счастье… — вздохнула она и пошла дальше.
Я посмотрел соседке в спину и на мгновенье пожалел её. Но всего лишь на мгновенье и вовсе не по поводу её одиночества.
Во дворе было тихо, прохладно, с безоблачного неба ярко светило солнце. Листья клёнов начинали рдеться, некоторые с тихим шорохом падали на асфальт. Бабье лето. На рукав медленно опустилась паутинка с маленьким паучком. Я осторожно снял паутинку и снова пустил её в полёт. Хорошая примета.
2. В ящике электронной почты меня ждали два письма. Одно от научного руководителя, профессора Кроунбергера, другое из библиотеки Табаусского энтомологического института с гигабайтным приложением.
Первым я прочитал письмо своего руководителя. Профессор уточнял, к какому сроку я должен сдать рукопись, и рекомендовал обратить особое внимание на последние работы зоолога Паригаци, направления исследований которого частично пересекались с моими. Письмо заканчивалось стандартным набором пожеланий успехов и т. д., и т. п.
В сопроводительном письме из библиотеки Табаусского института сообщалось, что в мой адрес направляется подборка научных статей по интересующей меня тематике. В заключение в вежливой форме говорилось, что библиотека с радостью откликнется на все мои последующие запросы и предоставит любые материалы, имеющиеся в фондах.
Я отправил в адрес библиотеки благодарственное письмо, затем открыл приложение и принялся за работу.
В присланной подборке содержалось сто шесть научных статей и два десятка видеоклипов, посвящённых паукам и паукообразным. Была здесь и одна статья Паригаци, чьи работы настоятельно рекомендовал профессор Кроунбергер, и я решил начать с неё. Но когда открыл файл, то оказалось, что статья написана на стобоили. Чёрт его знает, что стало твориться в научном мире! Если раньше научные статьи писались на семи-восьми наиболее распространённых языках, то теперь каждый мало-мальски значимый учёный считает своим долгом писать только на родном. На прошлой неделе пришлось переводить статью с суахили, теперь вот со стобоили… Быть может, и электронного переводчика с такого языка нет.
К счастью, в перечне языков программы универсального переводчика имелся стобоили, правда, его позиция была отмечена звёздочкой. Я заглянул в примечание и прочитал, что программа перевода со стобоили несовершенна, поэтому возможны как пропуски слов, так и более серьёзные лакуны. Но выбирать не приходилось, и я запустил переводчик.
Пока программа натужно справлялась с переводом, я мельком просмотрел три статьи. Ничего нового для себя не обнаружил, поэтому две из них сразу отправил в корзину, а одну в список использованных источников — больше из уважения к автору, которого знал лично, чем к содержанию статьи.