Так же было и здесь. Заслуженный пепелац славного российского космофлота «Георгий Гречко», пролетая над Ганимедом, просто вышвырнул нас из своего нутра в капсуле с химическим двигателем. Процедура, брат, скажу тебе мерзкая — попробуй как-нибудь в пластиковой бочке спрыгнуть в Ниагару. Ни черта не видно, управления нет, а в то, что попадешь по адресу, приходится верить на слово корабельному искину. А я этим жукам, как их права признали, вообще не верю. Мне меньше всего нравится, что у них чувство юмора прорезалось. Решит такое дитя Тьюринга приколоться и рассчитает траекторию посадки с ошибкой в одну запятую… Людские ресурсы, они у Большого Брата неиссякаемые. Дешевле прислать четверых новых зэков, чем поломать рассчитанный курс корабля от стартовой катапульты до Крайней Точки.
Но, как ты понимаешь, брат, на этот раз мы не промахнулись и вывалились в чисто ледяное поле под ковровую бомбардировку протонами с Юпитера и с отрицательным содержанием кислорода в местной атмосфере. А-афигенные звезды, поверь мне, при таком раскладе видно, но что-то они нас тогда не радовали. Всего счастья — в башке навигатор пиликает, что на маяк процессора настроен. И клубок спящих конструктов высотой с сорокаэтажный дом — его с другого конца Ганимеда видно. Боб тогда еще жил в «чемодане», так что клубок мы трогать не стали, а бегом понеслись к процессору — кислорода в гель на «Гречко» нам накачали впритык. И лишь там, воткнув «чемодан» в свой слот, расслабились и позволили Бобу корчить главного.
А дальше наше дело маленькое — следить, чтобы на процессоре все пучком шло. Чтобы, значит, колымага эта исправно ползала от одной точки бурения к другой, и Боб не шалил. Ты, брат, можешь меня назвать параноиком, но ведь и Большие Пацаны на Земле искинам тоже не доверяют. Я гадом буду, если про Большой Ресет — это байки.
В момент совершения Гимором своего великого открытия я и Вася Волков, он же Вайс, стояли по колено в снующих, что твое стадо пауков, конструктах и пытались понять, по кой хрен они хороводы водят вместо того, чтобы сформировать литосканер и разведать глубину залежей. Боб, он тоже не Господь Бог Многозадачный, второй час на пару с Дядей Вовой пытался вытащить один из застрявших в породе буров. А здесь у нас без их поддержки работа не спорилась — загруженная спецификация, малюемая перед моим взором проектировочной программой, не торопились совпадать с тем, как укладывались конструкты.
Не шла, в общем, работа, а Женины вопли и вовсе порушили мыслительный процесс. А как мы кино от него получать стали, так и сканер из башки вылетел.
Помнишь, брат, я сказал, что после Господа Бога и корпоративных разведчиков мы на Ганимеде первые? Так вот, косяк с этим вышел.
Не знаю как ты, а я всегда верил в зеленых человечков. Но, блин, тут такое дело — верить это одно, а собственными граблями полапать — совсем другое. Вот так и здесь. Теоретически мы типа всегда готовы к Первому Контакту, у нас у каждого в мозги по мануалу залито. Однако мне интересно — кто эти мануалы составлял, он чем руководствовался? Так что никакой, брат, сдается мне, мануал в этом случае не поможет.
Ну да ладно, не пришлось его испытывать на пригодность. Лайт-версия контакта у нас получилась, брат, без зеленых человечков. Потому что Женино кино продемонстрировало пару обледенелых построечек и купол вроде нашего собственного. И ни малейших признаков жизни.
— Женя, ты там чего живое зришь? — первым вышел из ступора Дядя Вова.
— Нет тут ни фига живого, — булькающий голос Гимора без материлки утратил боевой запал. — Проморожено насквозь, если только там разумные снеговики не окопались. Мне делать-то что?
— Сиди, жди, контактер, — Дядя Вова, похоже, призадумался.
Наши конструкты вдруг застыли и разродились скособоченной человеческой фигурой, заковылявшей к нам. Складывалась она на ходу, хватая обезьяньими ручищами недостающих конструктов прямо из-под ног.
— Тебе чего, Боб? — Вайс уставился на возникшего рядом голема.
— С вами пусть идет, — на башке голема проступило изображение лица Боба. — Я ему свой аватар загрузил.
На самом деле, вот какая штука, никакого лица на големе нет. Боб транслировал нам его прямо в мозги через психопод. Сперва раздражало, потом привыкли. Все приятней, чем с задницей конструкта общаться.