— И как ты не прогорел еще при такой-то конкуренции со стороны государства? — холодно спросила Таня.
— Сам не понимаю, — улыбнулся Тарас.
Иринка проворно извлекла из сумочки блеснувшую золотой полосой кредитку. Таня с крайне неприятным чувством смотрела, как кредитка перекочевала в руки Тараса. К Иринке перешел небольшой сверток с переливающейся голограммой, которую Таня узнала — в такую обертку часто паковали новогодние подарки для детей.
— Дальше сама справишься, — сказал Тарас Иринке и обратился к Тане: — А вы что предпочитаете в это время суток, мадам?
— Я ничего не возьму, — твердо ответила Таня.
— Тоже правильно, — сказал Тарас.
— Я вас оставлю на минутку, — сказала Иринка и направилась к двери.
Тарас послал ей воздушный поцелуй.
— Ты хотела послушать концерт? — спросил Тарас. — Спустимся в зал, сядем куда получше?
— Я этих песен давно наслушалась, — сказала она, глядя ему в глаза.
— Тогда давай потанцуем? — спокойно предложил Тарас. — На верхней палубе уже отплясывают вовсю.
Таня пожала плечами.
— А почему бы и нет?
Когда они добрались до танцевального зала, оркестр заиграл вальс. Вскипела яркая волна элегантных и вызывающих туалетов дам, разреженных строгими костюмами их партнеров. Каменные атланты у стен зала, подпиравшие потолок, устало смотрели на веселящихся людей. Тарас протянул Тане руку, и они присоединились к неспешно кружащимся парам.
— Какие у тебя нежные руки, — проговорила Таня.
— А я вообще нежный парень, — ответил Тарас. — Или ты забыла?
Таня всхлипнула — тихонько, но он заметил.
— Ты чего?
Таня справилась с собой, улыбнулась.
— Именно это мне сейчас хотелось услышать.
Она подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
— Я все помню.
— Я тоже, — ответил Тарас.
Его интонация Тане не понравилась. Она нахмурилась, но уточнить, что именно он помнит, Таня не успела. Музыка изломанной волной сошла на нет. Вальсирующие пары остановились, превратившись из изящного урагана в бесформенную толпу.
— Самое время выпить что-нибудь, пока они аппаратуру починят, — сказал Тарас. — Ты как считаешь?
Таня кивнула. Они стали пробираться сквозь толпу.
— Извините, господа, — услышала Таня усиленный динамиками голос. Оглянувшись, она заметила около помоста с музыкантами седого мужчину в форме. Таня успела сосчитать петлицы — это был полковник внутренних войск. «Кто-то из выпускников хочет заказать песню оркестру, что ли?», недоумевая, подумала Таня. Рядом с полковником стояли двое крепких ребят с автоматами, между ними находилась какая-то девушка. Ее лицо Таня не смогла рассмотреть из-за монументальной прически женщины, мимо которой они в этот момент пробирались. Зато лицо бессменного директора гимназии, Автандила Илларионовича, Таня рассмотрела хорошо. Директор нервно вытирал свою лысину платком с гербом гимназии.
— Подожди, Тарас, — сказала Таня. — Похоже, что-то случилось.
Но Тарас не услышал ее и продолжал двигаться сквозь толпу с целеустремленностью атомного ледокола.
— Я очень сожалею, что приходится нарушить ваше веселье, — произнес полковник.
Судя по голосу, он действительно сожалел. В этот момент Таня разглядела лицо девушки, которую охраняли автоматчики, и ахнула.
— На вечеринке зарегистрирован случай наркотического опьянения, — Иринка блаженно улыбнулась. Вряд ли она понимала, где находится. — Придется произвести личное освидетельствование и досмотр. Это не займет много времени, и сразу же после этого мы покинем вас.
По толпе пронесся недовольный гул.
— Какой скандал, — сказал пожилой господин с усиками, которому Таня чуть не наступила на ногу.
— Вы не посмеете! — истерически выкрикнула его спутница.
Лицо стоявшего у колонны парнишки, наоборот, спокойствием могло соперничать с лицом высившегося над ним атланта.
— Так ли это необходимо? — заметил недавний гимназист и отхлебнул из бокала.
Тарас и Таня обогнули колонну и оказались перед прозрачными дверями. Но за ними была не стойка бара, а ограждение борта и нестерпимо синее небо. С другой стороны ограждения, принайтованные подобно шлюпкам на старинных земных кораблях, чуть покачивались в воздухе аэрокары гостей. Двери разъехались, пропуская Таню и Тараса. Однако дорогу им тут же преградила серебристая фигура робота-стюарда.
— Извините, господа, — миролюбиво прогудел он. — Но зал запрещено покидать до конца освидетельствования.
Тарас дернул Таню за руку, крутанул так, что она оказалась перед ним, крепко прижал к себе. Что-то твердое и холодное уперлось ей в висок.