— Подожди.
Запыхавшийся Иван одно ведро поставил у головы лежащего, а второе вылил на его потное, грязное тело. Пришелец завизжал по-бабьи, приподнялся на руках, оскалился; что-то звериное появилось в его облике; Фёдор навел на него автомат. Увидев перед собой ведро с водой, незнакомец умолк и сунул голову в воду. Казалось, он пил на только ртом, но и носом, глазами, ушами, всасывал воду через расширившиеся поры кожи.
— Эй, утонешь! — Степан за волосы вытащил голову парня из ведра.
— Ишь, полведра высосал. Как рыба там жил! — подивился Иван. — Ну-ка, Марья, неси ишшо ведро!
— Чего раскомандовался? Сам и неси!
Старик усмехнулся.
— Поесть бы мне, спасители дорогие!.. — сказал незнакомец. — Не помню, когда и ел. Что ж я ел последнее?… — Лицо приезжего высыхало под лучами клонившегося к западу солнца.
В доме старуха, старик и братья глядели, как тощий парень, сверкая запавшими глазами, пожирает варёную картошку и яйца. Яйца ему подали очищенными — не то проглотил бы в скорлупе.
— Холодное всё, не серчай, — сказала старуха. — Вместо травного чая — вода. Мы печь-то позднее топим.
— У-у!.. — прогудел незнакомец, двигая челюстью.
— Да прожуй ты! — засмеялся Степан. — Тебя как звать?
— Вуу!
— Не наедайся до отвала, плохо станет, — посоветовал парню старик. — Живот скрутит! Тебе топеря не на пользу.
Парень наконец дожевал и в несколько глотков выдул кружку воды. Медленно слез со стула на пол.
— Я Василий. Едва доехал. Не знал, что впереди… Наудачу гнал. Дайте ещё!
— Потерпи хоть часок, — сказал Иван. — Заболеешь!
— Жена и дочка у меня там остались, — сказал Василий, не вставая с пола. Он вдруг закрыл глаза и повалился на пол. Гулко стукнулся о доски затылком.
— Батюшки-светы! — вскрикнула старуха.
— Да он заснул! — усмехнулся Степан. — Федя, снесём-ка его в летний домик. А опосля «Жигуль» обшарим.
Стопка перевязанных книжек, пустая трёхлитровая банка, пара кед, две канистры с бензином в багажнике, ключ в замке зажигания — вот всё, что они нашли в «Жигулях». Даже аптечки не было.
— Негусто, — сказал Фёдор. — Хотя вот машина, бензин.
— Интересно, откуда он? — сказал Степан. — Противьино за семьдесят километров, а город — за все сто. Но в Противьино давно никого, сгнила деревня. Выходит, в городе жизнь существует!
— Ого! — сказал Фёдор.
— Но, видать, дело там дрянь. Что-то, кроме него, никто не приехал. И этот-то — кожа да кости, чуть не помер по дороге. Ладно, вынем из замка ключик, чтобы гость не утёк по-английски.
Братья вернулись в дом.
— Ну, что? — спросила старуха.
— Ключик взяли, — ответил Фёдор. — Да ничего там нет. Оружия нет, патронов нет. Бензину две канистры. Стопка книжек каких-то.
— Книжек? — повторила Марья. — Книжек?
— И точно, — сказал Фёдор. — Какого лешего мы книги не взяли?
Он вышел в сени.
— Этот-то, поди, для костра их припас! — сказала старуха.
Фёдор опустил скрученную бельевой верёвкой стопку книг на стол.
— Так! — сказала Марья. — Стёпка, Федька, сбегайте до стайки. Рановато, но ничего… Ты, Иван, огород полей и воды в бочки натаскай. Я печь затоплю, щи поставлю. За час управимся. А потом!..
Фёдор, задавая свиньям картофельной мешанки, думал о книгах, названия которых успел прочитать. Степан, рассеянно слушая, как звенят упругие молочные струйки, старался тянуть соски не торопясь, а то Мила уже крутила хвостом. Иван, согнувшись, бегал с вёдрами к колодцу и от колодца: расплёскивая воду, наполнял бочки в огороде. Марья доваривала постные ленивые щи.
Наконец все собрались в избе.
Старик лязгнул в воздухе ножницами.
— Ах ты, старый хрыч! — крикнула Марья. — Не соображаешь! Не порть верёвку, развяжи!..
Книги развалились по столу.
— Раз, два, пять… тринадцать! — сосчитал Степан. — Живём!
— Ну… Кому что?
Фёдор со Степаном схватили с разных сторон верхнюю книжку. Уставились друг на дружку.
— Ну-ка, спокойно! Всем хватит, — сказала Марья.
Фёдор свой край отпустил.
— Мне бы оно такое, этакое… простое, ясное, что ли, — бормотал Иван, листая пожелтевшие станицы «Молота ведьм». — Чтоб захватило, проняло, значит.
Степан подал отцу томик в цветной обложке, с портретом красавца парня с луком и колчаном, на пегом коне.
— Душевно! — погладив шероховатую, в глянцевых пузырьках обложку, сказал Иван.
Минутой позже старик и старуха читали, сидя за столом друг напротив друга. Иван, читавший «Принца отверженных», перелистывавший страницы обслюнявленным пальцем, забыл про щи в печи. Марья жадно впитывала строчки «Макбета», приближаясь к сцене с пророчеством ведьм.