Пирошников позволил, отметив про себя, что Джабраил говорит по-русски совершенно чисто и даже наслаждается этой чистотой и правильностью речи. Ни благоприобретенного английского акцента, ни родного акцента уроженца Кавказа в его речи слышно не было.
– Я далек от того, чтобы винить вас в том, что произошло и продолжает происходить с моим… точнее, с нашим домом. Но нужно принимать какие-то меры…
– Я постараюсь… – вставил Пирошников, с неудовольствием заметив слегка подобострастный тон своей реплики.
Джабраил улыбнулся.
– Я думаю, вам ничего иного не останется, как постараться. Очень постараться. Потому что я принял решение отдать эту собственность вам.
– Как? – не понял Пирошников.
– Очень просто. Видите эту зажигалку? – Он поднял со стола массивную зажигалку Zippo, украшенную бриллиантом. – Я ее вам дарю на память о нашей встрече.
Он протянул зажигалку Пирошникову. Тот неуверенно ее принял.
– Вот также я дарю вам мой дом со всем содержимым, включая этот кабинет, и бассейн, и столовую, и все финансовые документы, и персонал, если у него не будет возражений. За исключением арендаторов. С ними вы будете договариваться сами… Вот дарственные документы.
Он указал на лежащие перед ним бумаги и снова замолчал, любуясь произведенным эффектом.
Многолетняя привычка Пирошникова наблюдать за любой ситуацией со своим участием со стороны не позволила ему действовать пошлым образом, издавая невнятные восклицания, хватаясь за грудь и ища слова благодарности.
Он тоже сделал паузу, как бы обдумывая предложение, а потом сказал:
– А если я откажусь?
По лицу Джабраила Пирошников понял, что тот доволен таким ответом. Партнеры оказались достойны друг друга.
– Тогда я буду вынужден выселить оставшихся арендаторов, снести этот дом, заказать новый проект, потом строительство… Долго и дорого.
– Почему вы хотите отдать дом мне, если на то пошло?
– А кому? Вы один можете выправить его. В нынешнем состоянии привлечь арендаторов почти невозможно, значит, нужно непрерывно тратить деньги на содержание дома…
– А если мне не удастся этого сделать? Или удастся, но не сразу?
– Я буду следить за финансовым состоянием объекта. Геннадий посылает мне бухгалтерские отчеты, я гашу долги… В разумных пределах. Я полагаю, что с вашей стороны злоупотреблений не будет.
– Спасибо, – кивнул Пирошников. – Можете быть уверены.
Собственно, тут только до него начало доходить, что речь идет не о зажигалке, а об огромном старом доме, практически пустом, с тремя подземными этажами, с полутора сотнями жильцов, живущих на глубине десяти метров, – доме, который погружается в землю, заваливаясь при этом набок.
И этот дом надо спасать, налаживать в нем быт, находить средства к существованию.
– Значит, по рукам? – спросил Джабраил.
Но Пирошников колебался.
– Знаете, я привык искать истинные причины событий, – ответил он. – Если я их не понимаю, я не знаю, зачем мне в них участвовать. Вы предлагаете революцию, смену власти. Я не понимаю причины… Вы же знаете, что я не владею методикой управления подвижками дома. И исследования Браткевича тоже пока ничего не дали. Зачем вы отдаете дом мне, вместо того чтобы просто назначить «де юре» управляющим Геннадия, который и так является им «де факто»?
Джабраил затянулся, выдохнул дым и хитровато взглянул на Пирошникова.
– А вы сами не догадываетесь?
– Нет.
– Дело в том… Геннадий – отличный работник, я его ценю. Но что бы он ни делал, ни говорил, ни думал… как бы ни изворачивался… дом не сдвинется ни на миллиметр. А на ваши движения души он почему-то реагирует.
– Но я же говорил… Это неуправляемо.
– И прекрасно. Это меня устраивает. Считайте, что я хочу посмотреть, что будет. Я историк. Я закончил Московский университет, сейчас учусь в Оксфорде. Моя специализация – новейшая история России… Если хотите, я ставлю эксперимент.
– А я и все арендаторы – подопытные кролики?
– Да. Впрочем, мы все подопытные кролики. Итак?
Джабраил достал из кармана пиджака связку ключей и протянул на ладони Пирошникову.
И Пирошников их взял.
(окончание следует)
Дэн Шорин Звезды для дочки Рассказ
– Папа, а космос – это далеко?
Мы гуляем по парку, и маленькая Инга смотрит на меня влюбленными глазами. Наташа идет рядом, по выражению лица я понимаю, что она не разделяет щенячьего восторга дочери.
– Космос начинается вот тут, дочка, – я хлопаю себя по груди.