– М-м. Вполне вероятно.
– Слушайте, так рад! Может, ещё как-нибудь сыграем?!
– М-м. Вряд ли.
– Понимаю. Очень заняты?
– М-м. Очень. В частности, сейчас. Меня, м-м, ведут на расстрел. Так что вряд ли.
Член Всеукраинского ревкома – не хрен собачий. Как распорядится, так тому и быть.
Всё, свободен! Развяжите!
– М-м. Благодарствую.
– Что вы, маэстро! Не за что! Это вам спасибо! За то, что вы есть! Почту зачесть связать вас… узами дружбы. Не возражаете?
– М-м. В принципе… Но несколько неожиданно.
– В принципе, в принципе! Не сразу. Сразу у нас только кошки родятся, и контра в расход пускается.
Garde a vous! Внимание и ещё раз внимание! Вскользь о контре – явный нажим. И потом эта долгая тягучая беседа entire nous. Скорее многозначительная, чем многозначная. Prive, в одесской гостинице, в шикарных апартаментах товарища Минускульского. Именно шикарных, не роскошных. Шик – всегда дешёвый, даже если золотые унитазы. Роскошь – всегда королевская, даже если король нищ.
Garde a vous! Крепкая мужская дружба. Задушевность, красное вино, дорогие папиросы. Дети Луны?
Если бы! Тогда всё-таки есть шанс мягко отвертеться.
Э, нет! Дети Луны – продукт разложения эксплуататорских классов, которые не знают, что делать. В нашей среде, среди трудящихся, которые стоят на точке зрения нормальных отношений между полами, которые строят своё общество на здоровых принципах, нам господчиков такого рода не надо!
Товарищ Минускулький про иную дружбу. Взаимопонимание при обоюдной пользе. Почему бы маэстро не попробовать себя… а хотя бы в роли следователя Центррозыска?! При его феноменальной памяти на лица, имена, обстоятельства! Для утверждения законности без гнева и пристрастий, во избежание перегибов.
Garde a vous! Вскользь о перегибах – снова явный нажим. Не далее как нынче утречком вот был бы перегиб!
Но Центррозыск – только для начала! Впоследствии – что-нибудь такое, с открытой визой. Коминтерн, информационно-организационный отдел хотя бы. В роли… а хотя бы переводчика. По всему миру – за казённый счёт. Сочетание приятного с полезным. Маэстро согласен? В принципе?
Что ж, пожалуй…
Мнилось, этих-то друзей переиграть будет сложно, но возможно. Разве маэстро не маэстро?! Жизнь – те же шахматы, но попроще. Да, где-то временно уступить инициативу, потерять качество, пожертвовать фигуру. Но в итоге!
И ведь по большому счёту оказался прав. Чего бы это ни стоило. Многого стоило. Но в итоге!
* * *Или взять июль двадцать первого. Когда перезрелая швейцарка добилась своего-женского, заполучила в мужья относительно молодого, ещё и русского, ещё и маэстро. (Она добилась! Как вам нравится!)
Oh, mon officier!
– Анна! Не называй меня так.
– Но ты взаправду офицер! И – мой! И не называй меня – Анна. Анна-Лиза…
– Анна́-Лиз. Ана́лиз. Так лучше?
– Oh, mon officier!
Сама страстность, раба любви. Играла из рук вон плохо – и в шахматы, и в жизни.
Сошлись по службе. Коминтерновский переводчик Ерохин – швейцарская журналистка Рюг. Поселили при гостинице «Люкс», в общежитии Коминтерна. Служебный роман. Преувеличенный. Или искренне верила, что так и надо – как в немом кино. Если б в немом! Всё-таки журналист должен больше слушать, чем говорить.
– Я просто принесла тебе плед. Здесь везде такой сквозняк. И ещё нужен твой совет на ужин. У нас из продуктов только картофель, сельдь, брюква. Сделать «под шубой»?
– Сделай.
– Но нет лука. И постного масла. И во всём этом городе нет. «Под шубой» не получится.
– Не делай.
– Но надо же питаться!
– Не надо.
– Как так?! Что ты такое говоришь?!
– Аннализ! Говоришь ты! Я думаю над позицией! А ты говоришь, говоришь!
– Молчу, молчу… О, ты думаешь над позицией? Oh, mon officier! Мы без ужина – в постель?! О, согласна! Так мёрзну в этом городе! Согрей же меня, согрей!
Стерпится – слюбится?
Слюбится – увольте! Однако всё стерпится ради того, чтобы легально отъехать. Куда, куда! В заграничное путешествие! Неважно куда. Отсюда! Уже в курсе – из Одессы в Московскую ЧК поступил анонимный донос: гр. Ерохин связан с деникинской контрразведкой, получил от неё сто тыщ рублей, на кои средства и живёт при гостинице «Люкс». Дикость! Но не чудовищней, чем сундук английского агента.
Ехать, ехать! Хоть чучелом, хоть тушкой при законной супруге! Брак официальный, супруга – иностранная подданная. Какие препоны?!
А никаких. Всё, свободен!
Вот она, цена крепкой мужской дружбы!
Высока цена, высока. Ладно, когда под боком просто фефёла. Но ведь и соглядатай. Довелось, знаете ли, проаннализироватъ изнутри: Коминтерн создан и существует для проникновения обширной агентуры в зарубежные, враждебные Совдепии страны. Вербовщики-наводчики. Le conspirationnsime в чистом виде. Просто так, за красивые глаза, туда не берут. (Аннализ? Красивые глаза? Увольте!) Вот по дружбе – иное дело! Гр. Ерохин не даст соврать!