– И это тоже неважно. Вы наследовали им, – учитель пристально посмотрел на Ленни. – Наследовали многие их качества – упорство, решительность, отвагу. И, главное, унаследовали ещё кое-что.
– Вы имеете в виду?..
– Да, разумеется. Ваша вторая половина родилась в день смерти той женщины, что составила письмо, Габриэлы.
– Вы, вы… – Ленни потряс головой. Мысли путались, слова выговаривались с трудом. – Вы хотите сказать? Но тогда получается, что ей всего четырнадцать, она ещё ребёнок. Младше меня на четверть века.
– И что же? – учитель улыбнулся. – Вы женаты?
– Нет, и никогда не был. Не мог найти никого, кто бы, ну, вы понимаете…
– Понимаю. Так ваша карма заботится о вас. Вы долго ждали. Ничего, подождёте ещё лет пять, и ваша суженая станет взрослой.
– Мне уже почти сорок.
– Для кармических связей возраст значения не имеет. Вам попросту предназначено найти её.
– Найти? Легко сказать. Где я буду искать? И кого?
– Не знаю, – учитель Шивкумар пожал плечами. – И как – не знаю. Но ваши предшественники не знали тоже. И это их не остановило.
4. 2000-й
Утром я заплела две косы и шастала по комнате, как молодая скво. Для полной гармонии не хватало только Гойко Митича. Соседки уже разъехались на каникулы, а у меня только вчера закончилась поденщина в универе – летняя практика на кафедре романо-германских. Чай плескался в желтой кружке, за окном неспешно раскалялся день. Я быстренько собралась и глупой газелью поскакала в библиотеку – к ближайшему выходу в Интернет. В почтовом ящике ждало письмо – от Ленни.
Дома, под Борисовом, с Интернетом было не очень. Точнее, его почти не было. В одиннадцатом классе, набравшись наглости, я заявилась в учительскую и попросила: мол, не позволите ли поискать материалы для реферата по истории.
– Яночка, в этом Интернете чёрт ногу сломает! Ищи, золотко, если сумеешь, – напутствовала меня завуч.
С чёртом она, конечно, преувеличила – всё было интуитивно понятно. И я начала искать хоть что-нибудь о том, что снилось по ночам, сколько я себя помню.
И нашла. Репродукцию картины – с уходящей в облака лестницей, с двумя парами на ступеньках. Я смотрела и глазам не верила – так мне и снилось, в мельчайших деталях. На странице была ещё статья на пару сотен строк и фотография мужчины лет сорока. Мужчину, удивительно похожего на Питера О’Тула в роли Лоуренса Аравийского, звали Lennart Beard. Надо сказать, к сэру Питеру я всегда относилась с трепетным пиететом.
Статья была на английском, и – спасибо прохихиканным урокам – я не поняла в ней ни черта. Пришлось распечатать и взяться за словарь. Когда я худо-бедно перевела текст – волосы едва дыбом не встали. А волосы у меня, между прочим, по самое руками не трогать.
Статья оказалась посланием, адресованным… мне. В ней так и говорилось – той, которая видит эту картину во сне. И которая родилась восьмого августа 1983-го. В мой день рождения.
Гульки-танцульки отпали сами собой, я засела за учебники и договорилась с «англичанкой» об уроках по вечерам. Мне больше не снилась картина. Её место занял похожий на Питера О’Тула австралиец. Ленни Бэрд.
Через полгода – весной – я решилась. И отправила письмо на указанный в статье адрес элекронной почты. Признаться, чувствовала я себя дура дурой: что, если это совпадение или шутка, и никакого Ленни Бэрда в помине нет. Ответа ждала, как на иголках, и когда увидела на следующий день в почтовом ящике письмо – руки похолодели от волнения.
Летом, окончив школу, я подала документы в минский Иняз, что на улице Захарова, он же государственный лингвистический университет. Поступила легко и с первого сентября оккупировала библиотеку, где был свободный доступ к сети. И – к Ленни…
«Здравствуй, малышка. Соскучился по тебе…» – начиналось письмо. Я и сама соскучилась – за какие-то сутки. Когда библиотека закрывалась, я прощалась с Ленни. А по утрам ждала окончания занятий в универе – чтобы скорее проверить почту. И уже не удивлялась очередным совпадениям: нам нравились одни и те же книги, фильмы, у нас были одинаковые привычки, и фразы можно было заканчивать друг за другом. Вот только…
Мы договорились, что встретимся на моё восемнадцатилетие. И чем ближе, тем страшнее мне делалось. А вдруг я ему не понравлюсь? А вдруг Ленни не понравится мне? Он же старше на целых двадцать пять лет. Двадцать пять! Конечно, Ленни всего сорок три. Но мне-то совсем семнадцать. Отменить встречу я уже не могла. Да и не хотела ничего отменять.
* * *Самолёт коснулся земли и под аплодисменты пассажиров покатил по взлётно-посадочной полосе. Ленни не аплодировал – у него дрожали руки. Да что там – ходуном ходили. А ещё кружилась голова, словно у семнадцатилетнего мальчишки перед первым свиданием.