Славка потянул на себя по-прежнему тяжёлую дверь. Та скрипнула, как дверям в хороших домах не полагается…
С порога ударил — не в ноздри, а под дых — знакомый запах: сладковато-терпкая смесь кофе, дыма, множества человеческих тел. Кофейные автоматы возвышались над стойкой, лица мельтешили в полутьме, собравшиеся гомонили на разные голоса.
«Воспроизвели так воспроизвели…» — ошарашенно подумал Славка. Он принялся лавировать в толпе, выглядывая место за столиком, — похоже, в новом «Сайгоне» присаживались к незнакомым так же запросто.
Не так. Что-то в этой имитации было не так. Славка пытался сообразить, что же его смущает. Мебель, запах, вид и шум толпы — всё совпадало с воспоминаниями. Даже… Славка опешил, когда узнал в сидящем за столиком мужичке Борю Полчерепа — знаменитого «перехватчика» с Литейного, лучшего знатока антиквариата в городе. Боря, как обычно, тихонько сидел, не снимая берета — прятал травму головы, — и пил кофе. И не особо постарел. Мерещится…
Дальше — больше. У стойки хохотала басом, встряхивая рыжей гривой, баба, один в один похожая на Янку. И не с кем-нибудь хохотала — с тоненьким пареньком нечёсаного вида. Точно — мерещится. Славка крутил головой, встречая знакомые, полузнакомые и просто мельком виданные лица. Он уже перестал удивляться увиденному, когда сбоку окликнули. Так, как называла только… Славка обернулся. Из-за столика смотрела и улыбалась Пат — повзрослевшая, уже не двадцатилетняя, но всё такая же — фарфорово-изящная, белокожая, и в глазах тот же омут.
Рядом с Пат было и свободное место.
— Ты… Ты здесь откуда? — выдохнул Славка.
— Откуда и все, — улыбнулась Пат.
— А все?..
— Остались.
Дверь заскрипела, и в зал ввалилась хохочущая компания. Смуглый черноволосый парень в косухе обнимал за талию крошечную девицу с множеством косичек и в феньках до локтей. С ними мужик лет сорока — рыжеватый хайр до плеч, гитара на ремне.
— И давно ты здесь… осталась?
— В тридцать два. Считай сам, — лукаво улыбнулась Пат.
— А другие?
— По-разному.
— Пат, я не понимаю. Как можно здесь остаться?
— Да так… Сердцем. Здесь такое место, Слав… Чужие видят то, что снаружи, но некоторым удаётся заглянуть… — Пат замялась, подбирая слова. — Заглянуть ненадолго и увидеть.
— Наш «Сайгон»?
— Ну конечно, — развела ладони Пат, будто предлагая: владей.
— И сюда можно заглядывать?
— Только раз можно заглянуть и выйти. Ты, видимо, так и попал, если не понимаешь ничего.
— Угу. Я в бар зашёл.
— Значит, выйдешь потом. А для оставшихся дороги назад уже нет.
— Всё равно не понимаю, — потёр виски Славка. — И как здесь остаются?
— Да так. Остаются… Те, кто хочет остаться. Насовсем. Те, кто решил, — Пат притихла, затем подняла глаза на Славку. — Рассказывай, как у тебя и что?
И Славка рассказывал. О том, что всё в порядке, дочь в Англии, а в Кемиярви скоро будет дом. О том, что воевать ни с кем уже не нужно и его концерты снимают для центрального телеканала. О том, что публика теперь чинная и время колокольчиков, похоже, прошло. Об Аллочке и об Ольге. О том, что почти не знает собственной дочери…
Пат слушала внимательно, перебирала его пальцы и опять казалась родной и неведомой одновременно… Наконец накрыла Славкину ладонь своей, итожа разговор.
— Слав, утро уже. Тебя, наверное, дома потеряли…
Славка хотел было возразить, задержаться ещё ненадолго.
Пат заметила.
— Иди, иди. Потом, если… — и замолчала, не стала договаривать.
Дома было тихо: Ольга спала в своей спальне, Аллочка в своей. Славка сварил кофе, прошёл на цыпочках в кабинет и устроился за столом. Там и проснулся, когда вошла Ольга.
— Это как понимать? — подняла брови жена.
— Задремал. Задумался…
— Чем озадачился?
— Да так… Встретил вчера кого не ожидал.
— Например?..