Некоторое время он простоял в оцепенении перед монументом с танцующими детьми.
— Национальный каталонский танец сардана был возрождён в середине девятнадцатого века, — уловило сознание отрывок речи экскурсовода или просто фрагмент чьей-то беседы. Роберт даже не понял, на каком языке прозвучала фраза и кто говорил — мужчина или женщина. Его мозг просто принял информацию к сведению.
— Вы увидели что-то необычное? — мгновением позже спросила из-за спины девушка. Она говорила с лёгким северным акцентом. Вот этот говор и голос он узнал сразу. Столько раз говорили по телефону, обговаривая условия встречи.
— Сталинград, — сказал он, не оборачиваясь.
— Сталинград? — удивилась девушка.
— Есть один известный фотоснимок. Символ той давней войны. Визитная карточка, в определённом смысле. Фонтан с танцующими детьми посреди горящих руин. Дети там выглядят как живые. Вернее, нет. Они выглядят так, как будто только что были живыми, а потом их вдруг накрыло волной ядерного взрыва.
— Да, припоминаю. Видела в каком-то фильме. Но, кажется, в Сталинграде воевали конвенциальным оружием?
— Верно. Ядерный взрыв — это лишь метафора.
Они помолчали.
— Там в центре хоровода был крокодил, — сказал он. — Или, быть может, дракон. А здесь просто камень. И детишки какие-то. слишком серьёзные, что ли. Но сходство чудовищное.
— Почему именно чудовищное? — удивилась она.
Только теперь Роберт обернулся и увидел весьма приятную на вид, светловолосую, невысокую и слегка полноватую девушку. Впрочем, полноватой она могла считаться лишь по меркам тех недоумков, кто эти самые мерки придумывают, а на взгляд и на вкус старого солдата, каким Роберт не перестал быть, даже став респектабельным господином, она выглядела вполне ничего.
— Вы Варпу?
— Да это я, — сказала девушка и сразу же вытащила из сумочки диктофон.
— Нет, — он покачал головой. — Давайте сначала пройдёмся просто так. Погуляем, познакомимся.
Предложение ей явно не понравилось, но она ведь задумала книгу и ради задумки готова была потерпеть флирт миллионера.
Тогда он не придал значения странному ощущению, возникшему от увиденного сходства скульптурных групп. Мало ли случается совпадений? Дети водят хороводы во многих странах. Он так и думал, убеждая себя непонятно в чём, пока на город не обрушились снаряды и та Барселона, какую он знал, перестала существовать. Чудные храмы и дома, парки и старинные замки, современные стадионы и небоскрёбы — всё превратилось в руины, и только хоровод детей продолжал танцевать сардану на вершине холма. Хоровод смерти.
Но это произошло позже, а тогда они погуляли по парку, поговорили немного и спустились к морю. Он уговорил её продолжить разговор в кафе на набережной. Она согласилась и лишь настояла, что сама оплатит заказ.
— Вся разница между нами в том, что вы сочиняете книги о жизни, я же сочиняю самоё жизнь.
— Не громко ли сказано? Мне-то всегда казалось, что вы сочиняете смерть.
— Один-один, — засмеялся он. — Но нет. Я имел в виду не военные технологии. Это всего лишь источник, из какого я черпаю средства для реализации замыслов. Нобель, как известно, поднялся на динамите и основал фонд, Сорос разбогател на финансовых спекуляциях, что, согласитесь, не многим этичнее взрывчатки, но ведь он тратил средства на поддержку науки и гражданского общества. Важен не вдох, а выдох. По его чистоте судят о человеке.
— И какова свежесть вашего дыхания?
— Об этом судить окружающим.
— Их мнение разделилось.
— Это неизбежно, — пожал он плечами. — Но расскажите же о себе. Мне ведь тоже любопытно. Каковы ваши мечты, амбиции?
— Написать книгу.
— Тысячи людей пишут книги. Что толку? Есть в литературе недостижимые величины, которых вы хотели бы достичь?
Варпу задумалась.
— Наверное, мне хотелось бы написать нечто такое, что стало бы в литературе аналогом чёрного квадрата. Идеальную композицию, совершенный образ, пусть и не воспринятый большинством.
— И?
— Быть может, вы и есть мой чёрный квадрат, — засмеялась она.
— Скорее чёрная дыра, — буркнул Роберт, вспоминая интервью.