И вот я сижу около проходной Центрального управления мультиверса. Печальный охранник смотрит новости. Мой шеф уже там, в телевизоре, на сей раз в повторе. Усталый, грязный, нервы на пределе. Жду профессора Кевинса.
27 июня, вечер, ближе к ночи
Профессор Кевине вышел из проходной, попрощался с охранником.
Остановился, порылся в карманах.
Внутри что-то отпустило. Сейчас Кевине все объяснит. Все образуется. Все встанет на свои места.
Нет, ничего больше не встанет на свои места. Мир рушится к чертям. Мир летит куда-то, где не должен быть.
Кевине достал зажигалку и сигарету. Сигарету. Кевине достал сигарету.
Профессор никогда не курил. Более того, большинству людей курение купируется еще в подростковом возрасте. Курение – недостаток, и это достаточно логично. В Полисе курит одна десятая процента всех жителей, только по медицинским показаниям.
Это не мой Кевине. Медленно немеют руки. Мне становится страшно.
Седой пришелец с сигаретой видит меня и машет рукой.
– Бамбл, сынок, иди сюда! – весело кричит псевдопрофесор.
Я отшатываюсь, падаю. По-идиотски ползу на заднице спиной вперед, упираясь руками.
– Уорд, да что с тобой? – сердито кричит пришелец.
Я вскакиваю и бегу. Быстро бегу из этого страшного места. А вслед мне глядит ошарашенный Кевине и печальный охранник.
27 июня, ночь
Через полчаса я пришел домой к Лоре. К черту измену. Уже понятно, что это был клон. Мне надо с кем-нибудь поговорить. Интересно, а я бы переспал с клоном Лоры? Да наверняка, так что не будем.
И мне важно, очень важно узнать сейчас одну вещь.
Этот парень, этот я… отличался от меня чем-нибудь? Разговором, манерами, жестами. Поведением. Если нет – то где я и где он? Может, это он сейчас стоит под дверью, грязный, в рваных штанах, и ни черта не понимает.
Лора открыла быстро.
– Господи, Бамбл, на тебе лица нет, – удивилась она.
– И еще я грязный как свинья. Нам нужно поговорить.
Я все ей рассказал. Абсолютно все. От прихода в ее квартиру и до курящего Кевинса. И Лора поверила почти сразу. Это начало входить в привычку. Хоть бы кто-нибудь мне помог в ответ на излияния…
– И ты убежал сразу? Ну, когда увидел…
– Да, почти сразу.
– Бедный. Прости меня, пожалуйста. Я же не знала…
– Брось, все нормально.
Да, все просто прекрасно. По улицам бродят два или больше моих клонов. Они пьют с моими друзьями. Занимаются сексом с моей девушкой. Возможно, даже работают на моей работе. Вдруг они плохо работают на моей работе, а все будут думать, что это я плохо работаю?
– А теперь скажи, – я был серьезен, как никогда в своей жизни.
– Что?
– Скажи, как этот… – голос даже сорвался, я и не ожидал. – Как он в постели?! Ты понимаешь, о чем я!
– Боже, – сказала Лора.
– Ну?
– Знаешь… – она одновременно сожалела, извинялась, печалилась и мечтательно вспоминала, – как-то было с огоньком…
– С огоньком! – разъярился я, – с огоньком, значит?!
И тут меня начала осенять какая-то странная догадка. Клон у Кости – пил литрами. Клон у Лоры – значит, с огоньком.
Кевине, черт возьми, Кевине! Курит. Прямую линию можно через две точки провести. А тут три как минимум.
– Лора, послушай, это важно, – я бросился в коридор к своей квартире, – иди сюда!
Вот я уже в квартире.
– Вот он, – я извлек из комода табельный анализатор. Давненько я его не использовал, с тех пор, как перевелся на должность младшего штурмана. Решил оставить себе на память, мол, вдруг да пригодится еще.
– Что ты делаешь? – спросила Лора нервно.
Ну да, история с клонами – самое оно, чтобы любимой девушке рассказывать: «Знаешь, вчера ночью с тобой был не я, а мой клон». Великолепно.
– Это – простой анализатор отклонений. Стой спокойно, он старенький, но должен…
– Отклонений чего… Ай!
– Что контролирует Машина? Здоровье. Вот анализатор здоровья для ручной проверки, – я уставился на показатели. Так. Здорова.
– Секунду!
Я начал подкручивать анализатор. Он вообще на такое не способен, но все-таки…
– Да что ты хочешь в конце концов? – взмолилась Лора.
– Сейчас узнаешь. И я узнаю. И все мы узнаем.
– Что ты хочешь узна… Ой!
Вот оно! Эврика! Анализатор сработал так, как было надо. Показал вероятности заражения или травмы за прошлый день.
– Смотри, – сказал я, – вчера ночью у тебя был 99-процентный шанс заразиться сифилисом.
– Чего?!
– Сама подумай! – сказал я напряженно, – клон Кевинса курит. Клон у Кости алкоголик. А тебе попался сифилитик.
– Очень мило, – неожиданно заинтересовалась Лора.
– Знаешь, о чем это говорит?
– Нет.
– Это правда я. Никакие не клоны. Это я из бракованных версов.
Но это значит…
Я не успел додумать. Я увидел мечтательное выражение лица Лоры. В смысле, остальные оттенки полностью заглушились.
– Сифилитик… Здорово…
– Чего?
– Ну, с сифилитиком… это как-то… м-м… по-другому, – сказала Лора смущенно, – ни укого такого не было. Все обзавидуются…
Я уже не мог вынести этого бреда. С одной стороны – чудовищная догадка. Брак из других версов попал на флагман! В идеальный Полис! С другой стороны – Лора, похоже, получает от этого кайф. Ну, хоть кто-то.
– Как хочешь. Найди себе сифилитика или хочешь – со СПИДом кого-нибудь. Скоро таких будет завались, на любой вкус.
Лора задумалась. Но мне было почему-то настолько обидно, что как-то даже все равно. Я покинул здание.
27 июня, все еще ночь
Снова проходная. Сейчас будет ночная смена, наверняка будет куча специалистов. Может, и тех, что гробы таскают – теперь-то ясно, что они вытворяли. Отзывали брак. Не уследили.
На проходной что-то изменилось. Она была полна народа. Штурманы, ученые, контролеры, лаборанты. Все, во главе с печальным охранником, пялились в телевизор. А там по-прежнему вещал Кевине. Хотя бы не курит…
Стоп.
Он заметно картавил. А на лбу у него сидела здоровая бородавка. Черт.
Я остановился. Голова кружилась. Что это? Коллективное бессознательное безумие?! Мозг лихорадочно работал. Сто процентов, мне еще предстоит встретить нового Бамбла. Может, он будет слепым, и все начнут с ним сюсюкаться, водить до туалета.
Или он будет глуховат.
Или без пальцев, и его будут кормить с ложечки.
Черт, да им это нравится.
27 июня
Кто-нибудь, да включите этот чертов свет!
Я сижу один в квартире. У меня в руках – провод, который я прихватил на память с ЦУМа. На память. Думал, пригодится.
Только что видел себя около входа в жилищный блок. Я-третий сидел на странном стуле с колесами и выглядел очень устало.
– Эй, молодой человек, – смущенно спросил блондин в стуле на колесах, – вы не знаете, куда делся пандус? Я, к сожалению, инвалид, и без пандуса не могу попасть домой. Утром он был на месте…
Я вымученно улыбнулся себе-инвалиду, тот нахмурился. Я махнул рукой и вбежал на свой этаж. Инвалид что-то растерянно кричал в спину.
Я уже пять раз пытался повеситься. Каждый раз узел в последний миг развязывался. Я даже коленкой ушибиться не могу нормально. Когда я только пришел, прыгнул из окна. Освежился. Инвалида у подъезда уже не было.
Я настолько бесполезен, что даже исчезнуть не могу нормально.
Я заснул прямо на полу.
28 июня, утро
Все нормально. Все нормально.
Только что приходил профессор Кевине. Он не курил. У него не было бородавки. Речь была чистой и внятной.
Профессор извинился за сбой в Машине. Сказал, что мне предоставляют месячный отпуск и премию.
Оказывается, подобная проблема с браком была не только у меня. У того же Кевинса. Одна его бракованная версия успела выступить по телевизору и нагнать шороху. Ребята из Службы Контроля ее нейтрализовали.