Ещё раз глянул вниз, в лестничный пролёт. Высоко. Притягивает. Чому я нэ Гаршын, чому нэ лытаю!Сегодня – нет. Погоды нелётные.
Однако – Шах! Шххх! Ты где, чеширская морда?! Насовсем пропал? Как же тогда очередную партию начинать – без тебя?
Вот, не угодно ли, очередная extravagance от маэстро! Прежде чем сделать первый ход, выпускает на доску своего кота. И пока тот не обнюхает все фигуры, партию не начинает. Такая вот… Да никакая не extravagance! Элементарно, валенки!С вас, станется – не только напитать ядом кусок рафинада или сигарету, но и шахматные фигуры обмусолить. При всегдашней привычке маэстро грызть ноги ( очень нервный)… Ну, понятно.
Шххх! Назад в квартиру. Двери на засов. Шххх?
М-р?
А, чтоб тебя! Ты где, сволочь?!
Да вот же! В кабинете. Где ж ещё! И всегда здесь был, ну… давно. Глаза подними, Большой! Книжный шкап. Межвостролицым бюстом Данте и этой твоей… посудиной.
Хвостом не дрожи, сволочь! Только попробуй окропить! Высочайше пожалованный приз Имени Их Императорских Величеств. Высотою около аршина, голубая с белым, с золочеными ручками; на одной стороне её художественно выполнены золотом инициалы Их Императорских Величеств; на другой стороне – золоченый Государственный герб. Стиль рококо.Единственная дозволенная к вывозу вещь при прощании с Совдепией!
Только попробуй!
Да не очень-то и хотелось! М-р?
Давай уже спрыгивай. Сразу на коленки. Во-от. Хорош-ший Шах, Шах хорош-ший. Ты где был, сволочь?
М-р.
Не ври про шкап, не было там тебя! М-р.
Что значит «какая разница»?! Отвечай немедленно! М-р.
Ладно-ладно. Большой не в претензии. Нашёлся – и славно. Большой просто в последнее время очень нервный.И не имитируя, забавы для…
Поговорим, Шах? Как дворянин с дворянином. Пока никого нет.
М-р.
Ну, а с кем ещё?! Больше не с кем.
Понимаешь, Шах, поначалу мнилось: партия в лёгкую. Отчего не позабавиться! Тем более, вынуждаютпозабавиться.
Этот доверительный тон! Это глубокое почтение! Это полное понимание – с надеждой на взаимное! От маэстро ничего не требуется, что вы! Никаких письменных отчётов под оперативным псевдонимом ( источникБелый ферзь сообщает)! Никаких вообще отчётов! Никакого табу на разглашение о сотрудничестве! Ради бога! Собственно, почему зазорна крепкая мужская дружба? Зачем её скрывать? Впрочем, как будет угодно. Никто и не настаивает на афишировании. Да и докучать маэстро никто не собирается. Разве только изредка кто-нибудь из друзейзаявится без особого приглашения. И непременно среди ночи. Шах намыл.
– Oh, mon officier! К нам опять гость! – Радость с ноткой недоумения. Играла из рук вон плохо.
– Уф! Ну, приглашай. Погоди! Халат. Теперь приглашай.
Чему обязан? Риторический вопрос! Да просто повидаться,
поболтать о том, о сём. Или уважаемый маэстро не рад друзьям?Они столько для него сделали! От стольких бед уберегли, к стольким благам присоседили! То ли ещё будет, ой-ёй-ёй! И – не рад?
Рад. Проходите. В кабинет. Располагайтесь. Ma cherie, сделай кофе и… водочки.
– Oh, mon…
– И водочки! – Очень нервный.Только-только вернулся с турнира в Буэнос-Айресе (в Токио, в Далласе, в Париже)! Устал с дороги.
О! Буэнос-Айрес (Токио, Даллас, Париж)! Как интересно! И как там у них? Просто интересно! А с кем из интересных людей пришлось общаться? Например, с господином Боголем, бывшим советским гражданином. И как он там? Или, например, с товарищем Лилиендалем, теперь советским гражданином. А он там как?
Скушно, друзья.Скушно с вами.
Понимаешь, Шах?
М-р.
Хоть ты понимаешь.
Да, и ещё! Нельзя ли уважаемого маэстро попросить о маленьком одолжении?
Вот подлость, ведь не просто об одолжении, а о ма-а-аленьком одолжении. Garde a vous! В ночном воздухе вдруг отчётливый запашок ма-а-аленького одолжения. Внимание!
Нельзя ли пока на время форточку прикрыть? Что-то по ногам сквозит.
Отчего же! Пожалуйста! И Шах целей будет. Шххх, иди сюда. Хорош-ший Шах, Шах хорош-ший… Так что, собственно, за одолжение?
Собственно, про форточку. Собственно, больше ничего. А вы что, собственно, подумали?
Racailles, чтоб не сказать по-русски! Позволяют себе забавляться – в ответ. Или не такие и валенки?
Эта многозначительность по умолчанию! Вы знаете, что мы знаем, что вы знаете. Но вы многого не знаете из того, что знаем мы. В частности, вопросы об интересных людях вызваны интересом к вам, уважаемый маэстро. Ваши о них отзывы, их отзывы о вас – всё познаётся в сравнении. Да-да, по умолчанию, с ними также – крепкая мужская дружба.Не обращайте внимания. Испытание дружбына прочность. Профилактика…
Racailles! Таки добились того, что и нечаянная встреча с Андрэ на турнире в Баден-Бадене толком не получилась. Дружище Андрэ! Сколько лет, сколько зим! А подспудно: м-м, по-прежнему, ли ты дружище?или товарищЛилендаль, делающий ма-а-аленькое одолжение? Хлопотал о возвращении маэстро на родину перед самим Крылатко? И? Обнадёживающее ни да, ни нет? Большой успех! А у самого маэстро поинтересоваться, намерен ли тот возвращаться, – как?! Да нет, теперь-то что уж! Рад был встрече. Нечаянной?.. Мнительность?
Добились, racailles, того, что и добряк Боголь, confPre Фима, на всякий случай воспринят неоднозначно– в том же Баден-Бадене. Ренегат, лишённый звания чемпиона СССР? Изменник отечеству на службе германскому империализму? Или агент под прикрытием, изнутри подрывающий устои неприятеля? Один в поле воин? Но на пару куда сподручней! Ерохин, бiсов сын! Ты?! Здесь?! Давай к нам!Куда это к нам? На кружку пива? Или?.. Благодарствуйте, Ефим Дмитриевич,режим… А по старой памяти сгонять с собратом партейку вслепую – тем более. Вслепую —увольте… Мнительность?
Racailles! По вашей милости любое новое знакомство – тем более garde a vous! Взгляд исподлобья, молчаливое прощупывание – пока визитёр светски содрогается, многословно глаголит о цели визита, рассыпается в комплиментах, просит не отказать. Сосредоточенный просчёт вариантов: от себя ли ты говоришь? или от пославшего тебя?
– Oh, mon officier! К нам опять гость! – На сей раз без фальши. На сей раз для Аннализ и впрямь сюрприз. – Он, кажется, русский.Вот визитка…
С порога дать от ворот поворот? Или впустить, удостоить беседы, расположить к себе, вдруг испытать взаимное расположение. И – только потом дать от ворот поворот. С некоторой досадой на себя. В кои веки судьба свела с личностью неординарной, конгениальной.Могли сойтись ближе. Но на всякий случай…
А жаль. Много позже выясняется – Гамаюн испрашивал аудиенцию и впрямь с благой целью: чтобы ни единой буквой не солгать. Только и лишь.
Визитка: Гамаюн, литератор.Всё. Разумно и достаточно.
Почему же на сей раз не среди ночи? Разнообразие подходцев? Скушно, друзья.Скушно с вами. Или полихачить?
– Приглашай, ma chérie.
– Но твой завтрак!
– Подавай. И – приглашай.
Возмутительно молод ты, литератор Гамаюн, – даже относительно маэстро. Крахмальные манжеты, галстук повязан щегольски. Готовился… Пишет роман о шахматах, роман о Шахматисте? Какие ваши годы, юноша? Не угодно ли омлету?
Спасибо, не угодно.
Сам-то юноша играет в шахматы? Или всё чисто умозрительно?
Как сказать…
Так и. Как есть.
– Видите ли, маэстро… Я посвящаю чудовищное количество времени составлению шахматных задач.
– О!
– Да. Это сложное, восхитительное и никчёмное искусство стоит особняком: с обыкновенной игрой, с борьбой на доске, оно связано в том смысле, как, скажем, одинаковыми свойствами шара пользуется и жонглёр, чтобы выработать в воздухе свой хрупкий художественный космос, и теннисист, чтобы как можно скорее и основательнее разгромить противника. Характерно, что шахматные игроки – равно простые любители и гроссмейстеры – мало интересуются этими изящными и причудливыми головоломками. Не так ли?