– Что-то ты бледный, Кирилл Владимирович, – заметила утонувшая в огромном кресле Надежда, – не обедал?
– Надя… Тебе театр снится? – неожиданно спросил Кирилл.
– Конечно. Это нормально, – Надежда закинула ногу на ногу и тут же начала лекцию о том, как человек справляется с последствиями стрессовых ситуаций в норме и какие могут быть отклонения.
– И чего делать? – перебил ее Кирилл.
– Проанализировав свои собственные переживания, я пришла к выводу, что мне подходит самый детский из всех способов, – все таким же менторским тоном сказала Надежда и вдруг улыбнулась: – Я записала страхи на бумажке и сожгла ее. Вот и все!
– Да? – спросил Кирилл. – И сколько мне бумаги закупить, Надежда Каримовна?
– Н-ну… Я купила стопку тетрадей в клеточку по восемнадцать листов. И каждый вечер пишу по одному чернушному стихотворению, а потом сжигаю. Программа должна полностью сработать, когда уйдет последняя тетрадь.
– А я никогда стихи не любила, – фыркнула вошедшая Марта, бесцеремонно сунула в руку Кириллу бутерброд и поставила на журнальный столик перед ним бутылку минералки. – Вот именно поэтому. Зачем мне чужие крокодильчики? Мне их на работе хватает.
– Что делать, если у меня нет такого количества поклонников, – язвительно заметила Надежда.
– Ну, девочки… – начал Кирилл.
– Сожги костюм, – вдруг сказала Надежда.
– Точно! – подтвердила Марта, – или бомжам отдай. Женщины посмотрели друг на друга и хором добавили:
– Мы ни разу тебя в нем не видели после похода в театр!
– А ведь он такой красивый! – мечтательно протянула Марта.
– А ведь он такой стильный! – мечтательно протянула Надежда. Они разом замолчали, одновременно повернули головы на звук открывающейся двери и наперебой затараторили:
– Ой, Владик! Наш мачо пришел! Тебя из больницы выписали?
В дверях стоял Влад Немцов. С рукой на перевязи и в небрежно наброшенной куртке, один рукав которой, естественно, остался пустым, он смотрелся очень эффектно. На секунду Кирилл ему даже позавидовал. Надежда вскочила с кресла, но тут Марта вспомнила, что на самом деле они соперницы, и, в каком-то немыслимом грациозном прыжке опередив ее, оттерла всторону.
«Сейчас ответит: «Сбежал». Или я не психолог», – подумал Кирилл.
– Сбежал, чего там делать, – сказал Немцов, приобняв Марту и глядя в глаза Надежде.
– Больно было? – доверчиво спросила Марта. Задай этот вопрос кто-нибудь из сотрудников центра, кроме нее, он тут же получил бы здоровой рукой в ухо. Но Влад, конечно, повелся и минут пять выпендривался, объясняя Марте, (а заодно и Надежде, которую тоже не упускал из поля зрения), что это только в дешевых боевиках огнестрельные ранения обязательно навылет, причем так, что кость не задета и сколько бы крови ни вытекло – пять литров всегда в запасе.
– А кто мой личный враг номер один, знаете? – спросил Влад в конце.
– Нет, – улыбнулась Надежда, – и кто?
– Кто, Владик? – мурлыкнула Марта.
– Мария Ивановна!
– Почему? – снова хором спросили обе дамы. Все-таки общего в них было много больше, чем они думали.
– Как вы меня назвали, Надежда Каримовна, когда я зашел? – спросил Влад.
– Мачо… – машинально повторила Надежда.
– Вот! Именно поэтому. Я сегодня своего собственного имени еще ни от кого, кроме Марты, не слышал. Как Мари-ванна тогда окрестила – все! Труба. Привет, Кирилл, – наконец сказал он, пресытившись женским вниманием. Они пожали друг другу руки, обменялись несколькими ничего не значащими фразами, и Кирилл ушел к себе, предоставив Немцову наслаждаться обществом двух красивых женщин, готовых при случае разорвать друг друга в клочья.
Влад зашел к нему через двадцать минут. Кирилла так и подмывало спросить: «Больно было»? И посмотреть на реакцию. Великий дух исследования чуть не ввел его в соблазн, но Кирилл устоял.
– Как дела?
– Да, говорят, еще месяца полтора в лангетке. Спать неудобно, делать нечего, и, кроме футболок, ничего не лезет. Курить можно?
– Нет! – решительно сказал Кирилл и взглянул на круглые часы, висящие на противоположной стене. Клиенты обычно садились так, что они оказывались у них за спиной. Высокая кушетка под часами была вплотную придвинута к стене. – У меня через пятнадцать минут вторая серия.
– Ты все еще думаешь, что это калибровка? – спросил Немцов.
– А ты?
Влад отошел к окну, как будто собирался закурить, невзирая на прозвучавший запрет, но сигареты так и не достал, а присел на краешек кушетки.