Расквасив нос, Томми упал на пол и заорал.
Само по себе происшествие не стоило и выеденного яйца. Так думал Джим, уплетая омлет и запивая его горячим кофе, в то время как Элен повела плачущего сына к мусоропроводу.
— Это все ерунда, старик, — подмигнул Джим своему отражению в зеркале, надевая рубашку.
Отражение бодро кивнуло и потянулось за галстуком.
Дело перестало быть пустяковым, когда миссис Элри вернулась, держа за руку мальчика, который уже даже не плакал — выл в полный голос. Она сбивчиво рассказала нечто, во что Джиму верить ну совсем не хотелось.
— Не работает? — растерялся он. — Ты уверена?
Как и любое устройство, созданное человеком, мусоропровод, конечно, мог сломаться. Теоретически. На практике же сталкиваться с такими случаями, да и слышать о подобном Джиму не доводилось. Не говоря уже о том, чтобы столь неприятное событие напрямую касалось его семьи.
— Пойду гляну, — решил он.
Мусоропровод находился в середине их жилого блока. Вообще-то это было неплохо, ведь власти выделяли лишь два-три устройства на целый сектор. Людям из соседних блоков приходилось по часу добираться сюда, чтобы избавиться от мусора. Джиму же обычно хватало пяти минут. Всего-то и делов, что пройти через общий коридор, мимо аккуратных прямоугольников дверей, которые вели в другие квартиры, и, минуя бесшумно разъезжающиеся створки, угодить точнехонько в нужное помещение.
В этот раз весь путь занял три с половиной минуты. Комната пустовала. Мусоропровод стоял там же, где и всегда: у дальней от входа стены, между панелью видеофона и автоматом с газировкой. И вид у него был вполне привычный. Тот же прямоугольный хромированный корпус, рычаг активации сброса слева, мерцающий зеленый огонек индикатора приема мусора справа. Окошко мусоприемника приветливо распахнуто.
Тогда Джим подошел к коробу мусоропровода и попробовал активировать его, но потерпел неудачу. Раздражение и усталость никуда не делись, а скорее наоборот — усилились. Выругавшись, он отправился назад.
Естественно, Элен его замысел не оценила.
— Ты хочешь залезть внутрь? — ужаснулась она.
— Я хочу починить его, только и всего.
— Но ты же этим никогда не занимался!
— Чепуха, — отрезал Джим, собирая инструменты. — Милая моя Эл, я ремонтирую космические корабли класса «А». Ты понимаешь, что такое класс «А»? Думаешь, я не пойму принцип работы какого-то там бытового агрегата? Ха!
Возможно, он не говорил бы столь уверенно, будь мусоропровод исправен. Но сейчас им руководили раздражение и природная импульсивность.
— Но там же радиация, Кэрри Фероуз мне говорила, что Боб, сослуживец ее мужа, сам видел, как…
— А Кэрри не говорила тебе, что на днях венерианские медузы захватят Землю? — перебил ее Джим. — И что вампиры с Марса на прошлой неделе покусали ее дантиста, когда она приходила к нему на прием, часом не обмолвилась?
— Ой, перестань, — отмахнулась жена. — Слушай, она точно знает, эти штуки опасны, их излучение действует на мозги.
Джим почувствовал, что вот-вот взорвется и уж подробно растолкует, что он думает о Кэрри Фероуз и ее мозгах. И заметил про себя, что Элен в своем нелепом фартуке, заляпанном темными пятнами жира, здорово похожа на курицу.
На глупую, ощипанную, кудахтающую курицу.
Он захлопнул чемоданчик и поднялся на ноги.
— Послушайся голоса разума, дорогой, — попыталась еще раз отговорить мужа Элен. — Мы должны вызвать специалиста.
— Я послушаюсь голоса совести, — Джим махнул рукой в сторону комнаты Томми. — Ты, похоже, забыла, что это такое, черт возьми. — И он вышел в коридор.
— Мы могли бы отвезти его в блок А17… Джим, постой. Джим!
Блок А17, ну да, конечно. Это займет уйму времени, неужели нельзя понять столь элементарную вещь. Я справлюсь с проблемой за полчаса, думал Джим, ускоряя шаг.
Раздражение становилось нестерпимым.
На сей раз в комнате с мусоропроводом оказались люди. Розовощекий толстяк в мятом костюме-тройке, с кожаным кейсом в руке; худенькая девочка лет двенадцати, которая хныкала, прижавшись мокрым от слез личиком к цветистой юбке средних лет женщины, — наверное, это были дочь и мать; двое подростков стояли рядом с автоматом с газировкой и, возбужденно жестикулируя, что-то обсуждали.
Никого из них Джим не знал.
— Быстро же вы приехали, — оживился толстяк. — Понимаете, у меня очень важная встреча, а я, как бы сказать… не совсем готов, да, — его маленькие глазки нервно забегали. — Вся надежда только на вас.