Через экран слева направо быстро прошла широкая серая тень.
– Оранжереи, – прошептал помощник.
Диспетчер зажмурился. «Тысяча тонн, – подумал он. – Тысяча тонн и такая скорость... Вдребезги... В пыль... Роботы! Где же роботы?..»
Помощник сказал хрипло:
– Прошел... Неужели прошел?.. Прошел!
Диспетчер открыл глаза.
– Где роботы? – заорал он.
У стены на пульте селектора вспыхнула зеленая лампочка, и спокойный мужественный голос произнес:
– Здесь Д-П. Капитан Келлог вызывает Главную Диспетчерскую. Прошу финиша на базе Пи-Экс Семнадцать...
Диспетчер, налившись краской, открыл было рот, но не успел. В зале загремело сразу несколько голосов:
– Назад!
– Д-П, финиш воспрещен!
– Капитан Келлог, назад!
– Главная Диспетчерская капитану Келлогу. Немедленно выйти на любую орбиту четвертой зоны. Не финишировать. Не приближаться. Ждать.
– Слушаюсь, – растерянно отозвался капитан Келлог. – Выйти в четвертую зону и ждать.
Диспетчер, спохватившись, закрыл рот. Было слышно, как в селекторе женский голос убеждал кого-то: «Объясните же ему, в чем дело... Объясните же...» Затем зеленая лампочка на пульте селектора потухла, и все смолкло.
Изображение на экране померкло. Снова появилась координатная сетка, и снова в глубине экрана поползла яркая мерцающая искра.
Раздался голос Турнена:
– Аварийный дежурный диспетчеру. Могу сообщить, что роботы уже стартовали.
В ту же секунду в правом нижнем углу экрана появились еще две светлые точки. Диспетчер нервно-зябко потер ладони.
– Спасибо, Турнен, – пробормотал он. – Спасибо, милый...
Две светлые точки – аварийные роботы – ползли по экрану. Расстояние между ними и ядерным кораблем постепенно уменьшалось.
Диспетчер смотрел на ползущую между четкими линиями мерцающую точку и думал, что этот перестарок вот-вот войдет во вторую зону, где густо расположены космические ангары и заправочные станции; что на одной из этих станций работает дочь; что зеркало Главного рефлектора внеземной обсерватории разбито; что этот корабль движется словно вслепую и сигналов он то ли не слышит, то ли не понимает; что каждую секунду он рискует погибнуть, врезавшись в одну из многочисленных тяжелых конструкций или попав в стартовую зону Д-космолетов. Он думал, что остановить слепое и бессмысленное движение этого корабля будет очень трудно, потому что он дико и беспорядочно меняет скорость и роботы могут протаранить его, хотя роботами управляет, наверное, сам Турнен...
– Станция Дельта, – сказал помощник. – Даю максимальное увеличение.
Снова на черном экране появилось изображение неуклюжей громады. Вспышки пламени под куполом стали неровными, неритмичными, и казалось, что это чудовище судорожно перебирает толстыми черными ногами. Рядом возникли смутные очертания аварийных роботов. Роботы приближались осторожно, отскакивая при каждом рывке ядерной ракеты.
Диспетчер и помощник глядели во все глаза. Диспетчер, вытянув шею до отказа, шипел: «Ну, Турнен... Ну... Ну, голубчик... Ну...»
Роботы задвигались быстро и уверенно. Титановые щупальца с двух сторон потянулись к ядерной ракете и вцепились в растопыренные столбы-колонны. Одно из щупалец промахнулось, попало под купол и разлетелось в пыль под ударом плазмы. («Ай!» – шепотом сказал помощник.) Откуда-то сверху свалился третий робот и впился в купол магнитными присосками. Ядерная ракета медленно пошла вниз. Мерцающее сияние под ее куполом погасло.
– Ф-фу... – пробормотал диспетчер и вытер лицо рукавом.
Помощник нервно засмеялся.
– Как кальмары кита, – сказал он. – И куда же его теперь?
Диспетчер спросил в микрофон:
– Турнен, куда ты его ведешь?
– Я веду его на наш ракетодром, – сказал Турнен не спеша. Он слегка задыхался.
Диспетчер вдруг ясно представил себе его круглое, лоснящееся от пота лицо, освещенное экраном.
– Спасибо, Турнен, – сказал он с нежностью. Он повернулся к помощнику. – Дай отбой тревоги. Выправи график, и пусть возобновляют работу.
– А ты? – жалобно спросил помощник.
– Я лечу туда.
Помощнику тоже хотелось туда, но он только сказал:
– Интересно, из Музея космогации ничего не пропало?
Дело близилось к более или менее благополучному концу, и он был теперь настроен довольно благодушно.
– Ну и вахта, – сказал он. – До сих пор поджилки трясутся.
Диспетчер пощелкал клавишами, и на экране открылась холмистая равнина. Ветер гнал по небу белые рваные облака, рябил темные лужицы между кочками, поросшими чахлой растительностью. В маленьком озерце барахтались утки. «Давно здесь не опускались звездолеты», – подумал помощник.
– Хотел бы я все-таки знать, кто это, – сказал диспетчер сквозь зубы.
– Скоро узнаешь, – с завистью сказал помощник.
Утки неожиданно поднялись и редкой стайкой помчались прочь, изо всех сил размахивая крыльями. Облака закрутились воронкой, смерч воды и пара поднялся из центра равнины. Исчезли холмы, исчезло озерцо, понеслись в облаках бешеного тумана вырванные с корнем чахлые кустики. Что-то огромное и темное мелькнуло на мгновение в клубящейся мгле, что-то вспыхнуло алым заревом, и видно было, как холм на переднем плане задрожал, вспучился и медленно перевернулся, как слой дерна под лемехом мощного плуга.
– Ай-яй-яй! – проговорил помощник, не сводя глаз с экрана. Но он уже не видел ничего, кроме быстро проплывающих белых и серых облаков пара.
Когда вертолет опустился в сотне метров от края исполинской воронки, пар уже успел рассеяться. В центре воронки лежал на боку ядерный корабль, толстые тумбы реакторных колец его глупо и беспомощно торчали в воздухе. Рядом лежали, зарывшись наполовину в горячую жидкую грязь, вороненые туши аварийных роботов. Один из них медленно втягивал под панцирь свои механические лапы.
Над воронкой дрожал горячий воздух.
– Нехорошо, – пробормотал кто-то, пока они выбирались из вертолета.
Над головами мягко прошуршали винты – еще несколько вертолетов пронеслись в воздухе и сели неподалеку.
– Пошли, – сказал диспетчер, и все потянулись за ним.