— Это скоро погаснет, — сказал Рю. — Здесь очень влажно. Пойдемте, я покажу вам ваше хозяйство.
Он взял Комова под руку и повел его мимо вертолета на другую сторону холма. Остальные двинулись следом. Рю несколько раз оглянулся, с улыбкой кивая им. Комов сказал с досадой:
— Всегда неприятно, когда напакостишь при посадке.
— Скоро погаснет, — повторил Рю.
Он слышал, как позади Фокин заботится об инженере-археологе: «Осторожно, Танечка, здесь, кажется, кочка…» — «Вижу, — отвечала инженер-археолог. — Смотри себе под ноги».
— Вот ваше хозяйство, — сказал Рю.
Зеленую равнину пересекала широкая спокойная река. В излучине реки блестела гофрированная крыша.
— Это моя лаборатория, — сказал Рю.
Правее лаборатории поднимались в небо струи красного и черного дыма.
— Это строится склад, — сказал Рю.
Было видно, как в дыму мечутся какие-то тени. На мгновение появилась огромная неуклюжая машина на гусеницах — робот-матка, — в дыму что-то сверкнуло, донесся раскатистый грохот, и дым повалил гуще.
— А вон там город, — сказал Рю.
От базы до города было немногим больше километра. С холма здания казались серыми приземистыми кирпичами. Шестнадцать серых плоских кирпичей, выступающих из зеленой травы.
— Да, — сказал Фокин, — планировка совершенно необычная.
Комов молча кивнул. Этот город был совсем не похож на другие. До открытия Леониды Следопыты — работники Комиссии по изучению следов деятельности иного разума в космосе — имели дело только с двумя городами. Пустой город на Марсе и пустой город на Владиславе. Оба города строил явно один и тот же архитектор — цилиндрические, уходящие на много этажей под почву здания из светящегося кремнийорганика, расположенные по концентрическим окружностям. А вот город на Леониде был совсем другим. Два ряда серых коробок из ноздреватого известняка.
— Вы там бывали после Горбовского? — спросил Комов.
— Нет, — ответил Рю, — ни разу. Собственно, мне было некогда. Я ведь не археолог, я атмосферный физик. И потом, Горбовский просил меня не ходить туда.
Бу-бух! — донеслось со стройки. Там густыми облаками взлетели красные клубы дыма. Сквозь них уже обрисовывались гладкие стены склада. Робот-матка выбрался из дыма в траву. Рядом с ним прыгали черные киберстроители, похожие на богомолов. Затем киберы построились цепью и побежали к реке.
— Куда это они? — с любопытством спросил Фокин.
— Купаться, — сказала Таня.
— Они разравнивают завал, — объяснил Рю. — Склад почти готов. Сейчас вся система перестраивается. Они будут строить ангар и водопровод.
— Водопровод! — восхитился Фокин.
— Все-таки лучше было бы отодвинуть базу подальше от города, — сказал Комов с сомнением.
— Так распорядился Горбовский, — сказал Рю. — Нехорошо удаляться от базы.
— Тоже верно, — согласился Комов. — Только не попортили бы киберы города…
— Ну что вы! Они у меня туда не ходят.
— Какая благоустроенная планета! — сказал Мбога.
— Да! Да! — радостно подтвердил Рю. — Река, воздух, зелень, и никаких комаров, никаких вредных насекомых!..
— Очень благоустроенная планета, — повторил Мбога.
— А купаться можно? — спросила Таня.
Рю посмотрел на реку. Река была зеленоватая, мутная, но это была настоящая река с настоящей водой. Леонида была первой планетой, на которой оказались пригодный для дыхания воздух и настоящая вода.
— Купаться, я думаю, можно, — сказал Рю. — Правда, я сам не купался — времени не было.
— Мы будем купаться каждый день, — сказала Таня.
— Еще бы! — закричал Фокин. — Каждый день! Три раза в день! Мы только и будем делать, что купаться!
— Ну ладно, — сказал Комов. — А там что? — Он указал на гряду плоских холмов на горизонте.
— Не знаю, — сказал Рю. — Там еще никто не был. Валькенштейн заболел внезапно, и Горбовскому пришлось улететь. Он успел только выгрузить для меня оборудование и улетел.
Некоторое время все стояли молча и глядели на холмы у горизонта. Потом Комов сказал:
— Дня через три я сам слетаю вдоль реки.
— Если есть еще какие-нибудь следы, — сказал Фокин, — то их, несомненно, нужно искать возле реки.
— Наверное, — вежливо согласился Рю. — А сейчас пойдемте ко мне.
Комов оглянулся на вертолет.
— Ничего, пусть остается здесь, — сказал Рю. — Бегемоты на холмы не поднимаются.
— О, — сказал Мбога. — Бегемоты?
— Это я их так называю. Издали они похожи на бегемотов, а вблизи я их не видел.
Они стали спускаться с холма.
— На той стороне трава очень высокая, я видел только их спины.
Мбога шел рядом с Рю мягкой скользящей походкой. Трава словно обтекала его.
— Затем здесь есть птицы, — продолжал Рю. — Они очень большие и иногда летают очень низко. Одна чуть не сбила у меня локатор.
Комов, не замедляя шага, поглядел в небо, прикрываясь ладонью от солнца.
— Кстати, — сказал он. — Я должен послать радиограмму на «Подсолнечник». Можно будет воспользоваться вашей рацией?
— Сколько угодно, — сказал Рю. — Вы знаете, Перси Диксон хотел подстрелить одну. Я говорю о птицах. Но Горбовский не разрешил.
— Почему? — спросил Мбога.
— Не знаю, — сказал Рю. — Но он был страшно рассержен и даже хотел отобрать у всех оружие.
— У нас он его отобрал, — сказал Фокин. — Это был великий скандал на Совете. По-моему, очень некрасиво вышло — Горбовский просто раздавил нас всех своим авторитетом.
— Только не Тора-Охотника, — заметила Таня.
— Да, я взял оружие, — сказал Мбога. — Но я понимаю Леонида Андреевича. Здесь не хочется стрелять.
— И все-таки Горбовский — человек со странностями, — заявил Фокин.
— Возможно, — сказал Рю сдержанно.
Они подошли к просторному куполу лаборатории с низкой круглой дверцей. Над куполом вращались в разные стороны три решетчатых блюдца локаторов.
— Вот здесь можно поставить ваши палатки, — сказал Рю. — А если нужно, я дам команду киберам, и они построят вам что-нибудь попрочнее.
Комов поглядел на купол, поглядел на клубы красного и черного дыма за лабораторией, затем оглянулся на серые крыши города и сказал виновато:
— Знаете, Рю, боюсь, мы будем вам тут мешать. Уж лучше мы устроимся в городе, а?
— И потом, здесь как-то гарью пахнет, — добавила Таня, — и я киберов боюсь…
— Я тоже боюсь киберов, — решительно сказал Фокин.
Рю обиженно пожал плечами.
— Как хотите, — сказал он. — По-моему, здесь очень хорошо.
— Вот мы поставим палатки, — сказала Таня, — и перебирайтесь к нам. Вам понравится, вот увидите.
— М-м-м… — сказал Рю. — Пожалуй… А пока прошу ко мне.
Археологи, заранее сгибаясь, направились к низкой дверце. Мбога шел последним, ему даже не пришлось наклонить голову.
Рю задержался на пороге. Он осмотрелся и увидел вытоптанную землю, пожелтевшую смятую траву, унылые штабеля литопласта и подумал, что здесь действительно как-то пахнет гарью.
Город состоял из единственной улицы, очень широкой, заросшей густой травой. Улица тянулась почти точно по меридиану и кончалась недалеко от реки. Комов решил ставить лагерь в центре города. Разбивку лагеря начали в три часа пополудни по местному времени (сутки на Леониде составляли двадцать семь часов с минутами).
Жара как будто усилилась. Ветра не было, над серыми параллелепипедами зданий дрожал горячий воздух, и только в южной части города, ближе к реке, было немного прохладнее. Пахло, по словам Фокина, «сеном и немножко хлорелловой плантацией».