Франсина (убитым голосом). Хорошо, господин Плантен.
Коркилов (Джексону). Наконец-то увидим вашу последнюю модель танка.
Джексон. Да... Очень подходящий момент для испытаний вашего быстроходного двести пятого. Идея Свинга оказалась очень удачной. Немного пропаганды, и все образуется само собой...
Коркилов. Хм. Пропаганды. Пожалуй. Скорее всего. А вы на чем пропаганду строите?
Джексон. На медицине улучшенного образца. Безотказная штука. (Декламирует.) «Раненые в наши дни не погибают».
Коркилов. Такие истории годятся для штатских. В России — не выйдет. У нас не бывает, чтоб военные предлагали кого-то вылечить.
Свинг. А потом, с научной точки зрения, позвольте мне высказать мои скромные соображения: в сущности, если лечить солдата с поля боя, то получается инвалид, а ему надо платить пенсию, а это дорого, к тому же неприглядное зрелище, а следовательно, для пропаганды не подходит. Как тонко заметил мой достойный друг Коркилов, я также нахожу, что лучше развивать гражданскую медицину; вылеченный штатский хочет стать солдатом, чтобы доказать, что он здоров. И это великолепно.
Плантен. Все это мелочи. Суть ясна. Все согласны?
Коркилов. Уи.
Джексон. О’кей.
Свинг. Согласны, глубокоуважаемый Плантен.
Плантен. Тогда мы подпишем одно маленькое соглашение... Франсина... (Она входит.) Милочка... принесите мне то, что нужно... вы знаете...
Франсина. Сию минуту, господин Плантен.
Одюбон. Как... вы предугадали ход событий с такой степенью точности? Ну, Плантен, сильно! Очень сильно! (Остальным.) Он очень силен! (Поднимает свой бокал.) Что ж, друзья мои, выпьем! Выпьем за спасение Империи, за тех, кто погибнет, за счастливый конец нашего приключения и за родинку малышки Франсины! Так выпьем! Выпьем! (Все встают и чокаются.) Господа, я имею удовольствие заявить вам, что Плантен ведет нас всех обедать в ресторан «Серебряная башня»!
Плантен (тихо Одюбону). Но я ничего подобного не говорил, послушайте, вы меня разорите!
Одюбон (та же игра). Вы сами себе выбьете дополнительные расходы на нужды секретариата! (Встает.) Вперед! Равняйсь, смирно! (Они выстраиваются в ряд и гуськом выходят. Одюбон — замыкающий — напевает.) Встаем, поднимаемся, в «Башню» идем...
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Вырытое крытое укрытие, в котором находятся уже всем известные сквозные, как пулевое ранение, персонажи: Одюбон, Оторви, Июль, д’Извини. Перед ними карта военных действий, на самом деле представляющая собой маршрут велосипедных гонок Тур де Франс, разложенный на участке «Швеция». То есть речь идет о карте Швеции. Занавес поднимается. В укрытии стоят четыре походные койки. На трех лежат Дюпон, Оторви и Июль. Одюбон, уже одетый, лихорадочно описывает круги в свободном пространстве, впрочем относительно свободном, поскольку оно загромождено столом и различными предметами разговора, а сцена маленькая, ибо предполагается, что пьеса никогда не будет сыграна в серьезном театре.
Сцена I
Одюбон, Июль, Дюпон, Оторви.
Одюбон (разговаривает сам с собой). Охо-хо-хо-хо... ну и горазды вы спать! (Хихикает.) Тоже мне военные! (Мечется как дикий зверь или, вернее, ходит взад-вперед по воображаемой четырехугольной клетке.) Дрыхнут как колоды.
Июль (сонно). Надо же... как колоды, говорите... Я бы сказал, как убитые. (Снова раздается его храп.)
Одюбон. Что?.. (Пожимает плечами.) Как колоды...
Дюпон (та же игра, что у Июля). А я... я бы сказал, как сурки... (Заваливается, Одюбон поворачивается к Оторви.)
Одюбон (в ярости). Ну и? Давайте, давайте? Не стесняйтесь... Как вы сказали... Колоды? Убитые? Сурки? Хорьки? Зверьки? (Расходится.) Кульки? Крендельки? (Приходит в ярость и топает ногами.) Как блаженные? Дрыхнут сном праведника? Ну, погодите! Я вам теперь покажу генералов! Держите! (Швыряет об пол какой-нибудь предмет, книгу или металлическую вазочку.) Получайте! (Все лежат без движения.) Вам этого мало? Опа! (Сталкивает на пол часы, они разбиваются с диким грохотом, он смотрит на генералов.) Хоть бы что! С ума сойти... (Берет рожок, дует в него, не извлекает ни одного звука и бросает.) Чертова железка! (Утомленный, садится за стал.) Как же я устал!.. (Снова встает, ложится на кровать, зевает.) Ааааааааа! (Потихоньку ложится.) Бай-бай, Одюбон... (В ту же секунду раздается громкий щелчок, остальные трое садятся, поворачиваются как по команде, спускают ноги с кровати, встают и надевают фуражки. Все трое становятся вокруг Одюбона.)