Дверь отворилась, и он встал, застыв по стойке смирно, в то время как в зал в порядке, обратном старшинству, входили члены коллегии. Младшие судьи останавливались возле своих стульев, но не садились, дожидаясь, пока подойдет к своему месту председательствующий. Затем все шестеро сели одновременно.
Подавшись вперед, адмирал, граф Белой Гавани Хэмиш Александер быстро оглядел коллег, поднял маленький серебряный молоток и дважды резко ударил в гонг. Звук повис над напоенным солнцем залом, который спустя мгновение откликнулся на звон шарканьем ног и скрипом стульев. Присутствующие расселись. Отложив молоток в сторону, Белая Гавань открыл перед собой старомодную папку, прижимая края руками, словно хотел помешать ей закрыться, и обвел взглядом зал.
- Суд в сборе и приступает к заседанию, - нарушил тишину его баритон. Взгляд председательствующего упал на лежащие перед ним документы. Настоящий трибунал созван в соответствии с правилами и предписаниями, установленными Военным Кодексом и Уложением о военных судах, по приказу леди Франсины Морье, баронессы Морнкрик, действующей от имени, по указанию и властью, данной ей Ее Величеством Королевой, дабы рассмотреть обвинения, выдвинутые против командира корабля Ее Величества "Колдун" капитана лорда Павла Юнга в связи с действиями означенного капитана во время боя с силами неприятеля, имевшего место в системе Ханкока.
Сделав паузу, он осторожно перевернул верхнюю страницу и поднял на Юнга холодные, как лед, голубые глаза. Лицо его не выражало никаких чувств, однако Юнг знал истинную цену кажущейся бесстрастности. Белая Гавань слыл одним из покровителей этой суки, считавшим ее просто не способной на дурной поступок, поэтому ответный взгляд подсудимого был исполнен желчной ненависти.
- Подсудимый, встаньте, - невозмутимо сказал Белая Гавань.
Юнг, выполняя приказ, с легким шарканьем отодвинул стул и встал позади стола защиты лицом к судьям.
- Капитан лорд Юнг, - продолжил председательствующий, - данный состав суда рассмотрит обвинения, предъявляемые вам по следующим пунктам. Пункт первый состоит в том, что в среду, на двадцать третий день шестого месяца двести восемьдесят второго года после Приземления вы, приняв вследствие гибели в бою коммодора Ван Слайка командование Семнадцатой эскадрой крейсеров в системе Ханкока, нарушили статью Двадцать третью Боевого устава Флота, покинув строй оперативной группы "Ханкок-ноль-ноль-один" и тем самым выйдя из боя с неприятелем без соответствующего приказа.
Пункт второй: впоследствии вы нарушили также Двадцать шестую статью поименованного выше Устава, не подчинившись прямому приказу с флагманского корабля оперативной группы "Ханкок-ноль-ноль-один", проигнорировав неоднократно прозвучавший приказ вернуться в боевой строй.
Пункт третий: прямым следствием действий, перечисленных в пунктах первом и втором настоящего обвинения, явилось нарушение целостности противоракетной оборонительной сети оперативной группы "Ханкок-ноль-ноль-один". Таким образом, покинув боевые порядки, вы сделали другие подразделения названной выше оперативной группы уязвимыми для неприятельского огня, что повлекло за собой нанесение ущерба судам и тяжкие потери среди личного состава.
Пункт четвертый: действия и последствия, перечисленные и поименованные выше в пунктах первом, втором и третьем, имели место в результате проявленной обвиняемым личной трусости.
Пункт пятый: действия, перечисленные и поименованные в пунктах первом и втором настоящего обвинения, расцениваются статьями Четырнадцатой, Пятнадцатой и Девятнадцатой Боевого устава как дезертирство перед лицом врага и в качестве такового в соответствии с Военным Кодексом и Конституцией Звездного Королевства представляют собой государственную измену.
Когда Белая Гавань все с той же раздражающей нарочитой бесстрастностью дочитал лист до конца и перевернул его, Юнг был бледен, как мел. Он с трудом сдерживал дрожь в коленях, желудок его сжался в ком, сердце бешено колотилось, и силы ему придавала лишь ненависть к женщине, из-за которой он подвергался такому жестокому унижению.
- Капитан Юнг, - спокойным и глубоким голосом сказал Александер. - Вы слышали обвинение. Признаете ли вы себя виновным полностью или частично, по всем пунктам или по некоторым из них?
- Нет, милорд. Невиновен по всем пунктам.
Тенор Юнга прозвучал не так, как бы ему хотелось, без уверенности и вызова, но, по крайней мере, голос не дрогнул.
- Ваше заявление принято и занесено в протокол. Подсудимый, можете сесть.
Юнг снова опустился на сиденье и сложил руки на столе, сцепив их вместе, чтобы удержать дрожь. Белая Гавань кивнул представителю обвинения. Прокурор встала.
- Лорды и леди, члены высокого суда, - официально возгласила она, - в намерения обвинения входит доказать тот факт, что подсудимый действительно совершил деяния, перечисленные в пяти пунктах зачитанного заключения. В дальнейшем обвинение постарается продемонстрировать...
Юнг выслушивал ее речь, глядя на сцепленные, чуть ли не сведенные судорогой руки, и ощущал, как страх и ненависть разъедают его сердце подобно кислоте. Даже сейчас он не мог сказать, какое из этих чувств сильнее. Хотя отец уверял его, что найдет способ воздействия на членов суда, для вынесения обвинительного вердикта требовалось только четыре голоса из шести. А обвинительный вердикт означал для него смерть, ибо статьями, по которым он обвинялся, предусматривалась лишь одна кара.
Его переполнял ужас, однако с не меньшей силой терзала и подпитываемая унижением ненависть. Даже в случае оправдания пятно на его репутации останется на всю жизнь. Неслышный шепоток "трус" будет следовать за ним повсюду, куда бы он ни направился, чем бы ни занялся, а виновата во всех его бедах - Харринггон! Эта сука, унизившая его еще в Академии, отвергнув его ухаживания и опозорив его перед друзьями! В ту ночь, когда он застал ее одну и хотел наказать так, как мерзавка того заслуживала, чертова Харрингтон превратила его в жалкое хныкающее ничтожество, один вид которого повергал в тошноту. Гадина, каким-то подлым манером сумевшая обойти все препоны, воздвигавшиеся им, его семьей и его друзьями на пути ее карьеры. Паршивка, покрывшая себя на станции "Василиск" славой, а его выставившая дураком. С "Ханкока" она умудрилась вернуться героиней, хотя на самом деле это она нарушила Устав, не передав командование старшему из оставшихся в строю офицеров! Черт побери, по отношению к нему она была младшей по чину, но его обвиняют в неподчинении ее приказам! Совершенно незаконным приказам!