Он щебетал, раскачиваясь с возрастающей амплитудой. Поняв, к чему идет дело, Хонор попыталась убрать поднос, но опоздала. В великолепном прыжке Нимиц пролетел над блюдом, исхитрившись на лету цапнуть стебелек сельдерея, поданного к сыру, приземлился на четыре задние лапы на уголке стола, совершил акробатический кувырок через край и, взмахнув кремово-серым хвостом, исчез со своей добычей под кофейным столиком. Оттуда донеслось торжествующее мяуканье.
– Ах ты паршивец, – промурлыкала она, опускаясь на ковер и заглядывая под столик. Нимиц благодушно урчал, хрумкая лакомством. Сыр налип на его вибриссы, но когда Хонор погрозила пальцем, он быстренько вычесал их средней лапой. – Конечно, что сцапал, то твое, но все мы знаем, как это сказывается на твоем желудке, так что не вини меня, если за ужином…
Сигнал вызова заставил ее замолчать и резко выпрямиться. Распрямляясь, Хонор приложилась макушкой к столику; косичка несколько смягчила удар, однако он все равно был ощутимым. Настолько, что она снова села на ковер.
Пока она поднималась и потирала затылок, МакГиннес вышел из буфетной, подошел к коммуникатору и нажал кнопку приема.
– Каюта капитана. Главный стюард МакГиннес.
– Говорит дежурный офицер связи. Можно ли соединиться с капитаном? Ее вызывает флагманский корабль.
– Сейчас она подойдет, лейтенант Хэммонд, – ответил Мак и посторонился, пропуская к коммуникатору все еще потиравшую голову Хонор. Увидев ее на экране, лейтенант прокашлялся.
– Вызов с флагмана, капитан. Это адмирал.
– Спасибо, Джек.
Хонор заправила на место несколько выбившихся прядей, торопливо одернула мундир, села и кивнула:
– Соединяйте.
– Слушаюсь, мэм.
Экран мигнул, и вместо лейтенанта Хэммонда на нем появился адмирал Александер.
– Добрый день, сэр, – улыбнулась Хонор. – Чем могу быть полезна?
– Добрый день, капитан, – сказал он и едва заметно покосился в сторону МакГиннеса.
Стюард понял его без слов и мгновенно удалился.
Несколько мгновений адмирал пристально рассматривал Хонор. Произошедшие в ней перемены были очевидны, они и радовали, и беспокоили. Он не знал, как отреагирует она на то, что услышит.
– Мое дело не касается непосредственно службы, дама Хонор, – сказал Белая Гавань. Она молча кивнула. Граф вздохнул, надеясь, что она этого не заметит, и без лишних предисловий перешел к сути дела. – Думаю, вы понимаете, что о вашей встрече с Саммервалем широко известно?
Хонор снова кивнула, но взгляд ее сделался более суровым.
– Я так понимаю, – продолжил адмирал, – что при всей конфиденциальности некоторых подробностей сам вызов был сделан… публично. Меня только что предупредили о том, что пресса проявляет ко всей истории повышенный интерес, и репортеры всех основных каналов собираются присутствовать при дуэли.
Он сделал паузу, а когда увидел, как ее рука сжалась на подлокотнике, продолжил:
– Ну и кроме того, дама Хонор, поднят неслыханный шум вокруг допущенных вами в ресторане высказываний. Насчет ваших точных слов существуют расхождения, но все сходятся на том, что вы спровоцировали Саммерваля на вызов.
Хонор снова кивнула. Не понимая, является это знаком согласия или просто подтверждением того, что его слова услышаны, адмирал потер бровь не характерным для него нервным жестом.
– Дама Хонор, – заговорил он снова, уже догадываясь, что разговор окажется намного сложнее, чем предполагалось. – Я не думаю, что какой-либо разумный человек осудит вас за ваши намерения. И репутация Саммерваля, и тот факт, что это он спровоцировал капитана Тэнкерсли на оскорбление действием, хорошо известны. Не могу сказать, чтобы предстоящий поединок меня радовал: я вообще являюсь противником дуэлей, а мысль о том, что вам придется сразиться с профессиональным убийцей его же оружием, не добавляет оптимизма, однако в данном случае вы осуществляете свое право.
Граф в очередной раз умолк, но, не дождавшись с ее стороны никакого отклика, подытожил:
– К сожалению, некоторые представители средств массовой информации упоминали и об обвинениях, выдвинутых вами в адрес графа Северной Пещеры.
Адмирал вновь замолк, но на сей раз его голубые глаза настоятельно требовали ответа.
– Не могу сказать, что удивлена этим, сэр, – сказала она.
Он нахмурился и вновь потер бровь.
– С чего бы вам удивляться, капитан, коль скоро вы сами сочли возможным об этом заговорить? Но мне хотелось бы знать, намеренно ли вы сделали подобное заявление публично?
– Да, сэр, – ответила Хонор после недолгого размышления.
– Зачем? – спросил он хриплым от тревоги голосом. – Почему?
– Потому что эти обвинения соответствуют действительности, сэр. Павел Юнг нанял Саммерваля убить Тэнкерсли и меня. Он особо оговорил то, что Пола следует убить первым, чтобы я перед смертью как следует помучилась.
– Дама Хонор, вы отдаете себе отчет в своих словах? Вы обвиняете пэра Королевства в том, что он нанял убийцу!
– Да, сэр.
– И вы располагаете доказательствами столь чудовищного обвинения?
– Разумеется, сэр, – бесстрастно ответила она, и его глаза расширились.
– В таком случае, почему вы не предъявили их властям? Закон разрешает сражаться на поединке, но не нанимать за деньги профессионального дуэлянта. Это преступление.
– Сэр, я не прибегла к помощи закона, поскольку мои доказательства не могут быть приняты судом, – Адмирал нахмурился, и Хонор добавила: – Однако они абсолютно достоверны. Саммерваль сам признался в этом в присутствии свидетелей.
– Каких свидетелей? – резко спросил граф.
– Простите, сэр, но при всем моем уважении к вам от ответа на этот вопрос я вынуждена уклониться.
Глаза адмирала сузились, и Хонор почти физически ощутила гнетущую тяжесть его взгляда.
– Понятно, – сказал он после зловещей паузы. – Ваши улики – полагаю, речь идет о какой-то записи – были получены не вполне законным путем, и вы укрываете тех, кто это сделал. Так?
– Сэр, я почтительно прошу избавить меня от необходимости отвечать.
Хэмиш хмыкнул, но настаивать не стал. Однако едва Хонор вздохнула с облегчением, он подался вперед и сурово спросил:
– Вы собираетесь вызвать на дуэль и графа Северной Пещеры, дама Хонор?
– Милорд, я хочу, чтобы восторжествовала справедливость.
Адмирал на миг прикрыл глаза.
– А я хочу, капитан, чтобы вы хорошо обо всем подумали. Обстановка в палате лордов остается чрезвычайно сложной. Правительству с трудом удалось добиться объявления войны, и оно по-прежнему не имеет устойчивого большинства. Более того, в вопросе о войне позиция Северной Пещеры имела едва ли не решающее значение, и любой скандал, связанный с его именем – особенно если в нем будете замешаны вы! – может повлечь за собой ужасающие последствия.
– А вот это, милорд, меня не волнует, – невозмутимо ответила Хонор.
– А должно бы! Если оппозиция…
– Милорд…–резко произнесла она, впервые в жизни позволив себе перебить адмирала, – на данный момент оппозиция значит для меня очень мало. Человек, которого я любила, убит, и сделано это по приказу Павла Юнга.
Александер попытался прервать ее, но Хонор не позволила.
– Для меня это очевидно, да и для вас, думаю, тоже, однако доказать его вину в суде невозможно. Таким образом, у меня остается единственный выход. Законы нашего Королевства предоставляют мне право на поединок, и я намерена воспользоваться этим правом, невзирая ни на какие политические соображения.
Она осеклась, устрашенная тем, что позволила себе подобный тон в разговоре с адмиралом, да еще с этим адмиралом. Однако взгляд его Хонор встретила не дрогнув, и ее собственные глаза были тверды, как агат.
На миг воцарилась хрупкая тишина. Потом Хэмиш расправил плечи, глубоко вздохнул и сказал: