На это у меня не нашлось ответа.
Воцарилась тишина.
Я подошел к Мэб и выглянул из замка на мягкий дневной свет и падающий дождь.
Когда капли начали падать на меня, я сразу промок.
— Я всегда считал, — произнес я, — что, когда продаешь свою душу, ты отдаешь ее всю целиком за раз.
Ее губы тронула легкая улыбка. Шлеп, шлеп, шлеп.
— Ты даже не понял, кто будет ее получать, — обронила она. — Честное слово, я никогда не смогу понять почему вы, дети, продолжаете заключать такие сделки со старыми змеями, вроде меня.
Я нахмурился, глядя на свет.
— Когда большое, страшное, голодное зло постучалось в дверь, — проговорил я. — Я хотел спасти людей Чикаго. Потому я сражался с ним. Всем, что у меня было.
— Да, — подтвердила Мэб.
— И Марконе, — продолжил я. — В конце концов, когда дело дошло до драки, он дал людям, попавшим в беду, убежище за своими стенами. И он сражался, чтобы защитить город.
— Это так, — согласилась Мэб.
— Я этого не забуду.
Я посмотрел на нее.
— И ты, — сказал я.
Она смотрела на свет, не обращая на меня внимания. Шлеп, шлеп, шлеп.
— Спасибо тебе, — поблагодарил я. — Ты билась за мой город. За моих людей. Спасибо тебе.
Она воззрилась на меня в неожиданном замешательстве.
— Спасибо тебе, — в третий раз сказал я.
Три повторения отделяют случайное от намеренного. Повторите что-то три раза, и вы сделаете это более настоящим.
Мэб вздрогнула от моей благодарности.
Она закрыла глаза.
И на секунду дождевые капли упали через дыру в крыше.
Потом они снова продолжили свой шлеп, шлеп, шлеп. А Мэб открыла глаза.
— Дитя, — ответила она. — Всегда пожалуйста.
— У меня есть вопрос, — сказал я.
— Спрашивай.
— Око, — сказал я. — Оно сделано из чистой ненависти. Я это почувствовал.
— Да.
— Оно уничтожает все, чего коснется, — сказал я. — Кроме тебя. Даже Титания не могла коснуться его, когда противостояла ему. А ты смогла. Почему?
Губы Мэб изогнулись в легкой улыбке.
— Все, — сказала она. — считают, что ненависть и любовь это противоположные силы. Но это не так. Это одна и та же сила, обращенная в противоположные стороны.
Она взглянула на меня.
— Любовь — это пламя, мой Рыцарь. Любовь, повернувшая не в ту сторону, убила не меньше, чем ненависть. Разум, юный чародей, противоположен ненависти, а не любви. Этниу не могла уничтожить меня одним выстрелом Ока. Я была в этом совершенно уверена. Я проверила цифры.
Мгновение я смотрел на нее. Потом я кивнул.
— Тебе нужно проверить их получше, — посоветовал я. — Потому что ты просишь от меня слишком многого. Больше, чем я могу тебе отдать.
— Почему? — спросила она — Потому что твоя возлюбленная пала в бою?
Я одарил ее яростным взглядом.
Она оставила его без внимания, а я слишком устал, чтобы продолжать.
— Ты исцелишься. Я похоронила когорту любимых за все эти годы, Дрезден, — беззлобно сказала она. — Мы выиграли эту битву. Наслаждайся победой. Но война продолжается — и ее все еще надо вести.
Не то чтобы я видел здесь тень Мерфи. Это было бы уже слишком. Но я мог себе представить, как это выглядело бы — если бы она стояла там, нетерпеливо глядя на меня, пока Мэб говорит вещи, которые не станут менее правдивыми только потому, что они мне не нравятся.
— Ты просишь от меня слишком многого, — повторил я.
— Ты находишь выбор пары нежелательным?
— Я нахожу это самоубийственным, и не имеет значения, кто она, — сказал я. — Ты принуждаешь меня к тому, к чему нельзя принуждать.
Ее голос стал холоднее и тверже любого камня в Антарктиде.
— Да. Именно так.
Она глянула на меня.
— Потому что я рассудила, что это необходимо. Наш мир только что стал бесконечно более нестабильным и опасным. Нам должно стать сильнее и устойчивее, чтобы противостоять ему, обеспечив как видимость, так и факт надежного союза с компетентным партнером. Это важнее любой конкретной личности или ее мелких желаний. Включая тебя.
— В этом есть смысл, — задумался я. — Но это неважно. Тебе следовало сделать это самой.
— Сделать что?
— Пожениться. Лара была бы не против.
— Невозможно, — отклонила Мэб. — Если бы это было тем делом, которое я могла бы решить сама, я бы так и поступила.
В это... я на самом деле верил.
— Почему нет?
— Определенные аспекты моей силы связаны с выборами, которые я сделала, когда была смертной, — поведала она. — Будут... проблемы с совместимостью. Это часть задачи, для которой был создан Рыцарь.