Я попытался начать искать путь на поверхность. Я был под водой. Здесь были холодные, твердые стены. И потолок. Я находился в замкнутом пространстве. Я был измотан. Мое избитое тело было настолько покрыто синяками и так онемело, что я едва мог сказать, когда на самом деле касался чего-то. Я попыталась собрать часть своей воли, по крайней мере, достаточной, чтобы вдохнуть немного света в мой посох или амулет, и... просто не смог. Там просто ничего не было. Мой бак был совершенно пустым, с большой буквы П.
Я пытался найти выход, на ощупь, в темноте, под водой, делающей меня холоднее и медленнее, мои легкие медленно начинали гореть.
Затем появились три точки фиолетового света, которые сложились в глаза и руну Намшиила Колючего.
Я почувствовал, как Марконе хлопнул меня по плечу. Потом он нащупал мою руку. Я ухватился, и барон Чикаго повел меня сквозь темноту к отверстию в твердом барьере, окружавшем нас. Я содрал немного кожи, но продрался сквозь нее, слабо пнул воду и в конце концов снова поднял над ней голову.
Марконе вынырнул на поверхность в тот же момент. Он потащил меня к берегу.
Я всмотрелся в нечто, похожее на огромную бетонную... чайную чашку, я полагаю, поскольку она была примерно такой же формы, перевернутая, и примерно двенадцать футов в поперечнике.
— Что? — удивился я.
Вода была бурной, волны вздымались туда-сюда, но пляж, каким бы он ни был, остался пустым, если не считать нас.
И массивная фигура из зелено-золотого света сгинула, медленно и неуклонно, обратно в глубины озера Мичиган.
Марконе выскочил на берег и убедился, что я в состоянии выбраться из воды.
— Что? — еще раз спросил я, задыхаясь, — Это. За хрень?
Марконе плюхнулся на камень и ответил:
— Не было никаких причин, по которым бетонная емкость не могла бы справиться с этой волной. Должно быть, я сделал ее слишком тяжелой, и он покатился на нас.
— Да, замечательно. — пропыхтел я, хватал ртом сладкий-сладкий воздух. — Потому что ты отстой. И ты любитель. Отстойный.
— Я не заметил, чтобы вы что-то с этим сделали.
— Ага, потому что я сдерживал долбанного Титана! — выпалил в ответ я. — Я занимался взрослыми делами.
— Вы почти похоронили нас обоих, из-за неучтенного побочного эффекта заточения, — огрызнулся Марконе. — И вы называете меня любителем.
— Я спас твою жизнь от Титана, — изнеможенно пытался продышаться я. Думаю, я получил пару сломанных ребер, несмотря на то, что в последнюю секунду бетонный щит поднялся, чтобы остановить большую часть силы волны. — А ты чуть нас не утопил. Фальшивый чародей.
— Я всего лишь разбил молекулярную структуру бетона, а затем химически преобразовал его в форму чистой воли, спасая наши жизни от этой волны в процессе.
— Фальшивый, — дразнил я. — И унылый.
Марконе издал низкий, усталый смешок.
Мой живот сильно дергался, пока дыхание входило и выходило из моего измученного тела.
Мы не смеялись вместе.
И он не стал меньшим засранцем.
Но мы победили.
Глава 35
— Нам пора выдвигаться, — в конце концов сказал Марконе. — Без Этниу, противостоящей Леди, силы Корба дрогнут. Они побегут к воде, а мы как раз у них на пути.
Он был прав, но не было никакого смысла позволять ему чувствовать себя таковым. А я слишком устал, чтобы двигаться.
— Как насчет того, чтобы ты со своим новым приятелем с ними разобрался? Будешь славно выглядеть перед всеми.
— После вас.
Я была начал говорить что-то ребяческое, но с берега донесся особенно громкий плеск воды, и мы оба вскочили, готовые к бою. Кое-кто из нас шатался сильнее другого.
Шар цвета слоновьей кости, чуть больше мяча для софтбола, горящий тусклым огнем, выкатился из волн на берег.
Око.
Пульсирующее силой.
Дрожащее от нее, я не шучу.
Сила, способная низвергнуть богов и чудовищ.
Я бросил взгляд в сторону.
Марконе таращился на Око.
Оно лежало примерно на равном расстоянии от нас, у самой воды.
Возможно на шесть дюймов ближе ко мне.
Он повернулся и задумчиво посмотрел на меня.
Он смотрел на Копье.
Он не двинулся и не потянулся за оружием. На его лбу не распахнулись глаза чокнутого ангела. Он просто смотрел на меня.
Я смотрел в ответ. Я знал каким был Марконе. Когда-то я выяснил что он собой представляет и с тех пор он не изменился. Он был, помимо всего прочего, опасным хищником. Таковой просто была его природа. А вы не должны давать хищнику понять, что напуганы.