Чудно. Живое хранилище накопленных человечеством знаний, вероятно, имело очень хорошее представление о наиболее подходящих мерах, которые следует принимать в любом чрезвычайном происшествии. Если бы она сказала мне, что делать в этой ситуации, я бы, вероятно, тоже прислушался и взялся за дело.
После этого я на какое-то время утратил связь с реальностью и обнаружил, что сижу в тени Фасолины с чашкой воды в руках, посохом сбоку и Оком, оттягивающим карман. Молли, теперь одетая во что-то похожее на плащ пожарного, просунула пальцы под мои руки и подняла, подталкивая воду к моим губам. Я выпил.
Я посмотрел на нее, выкашлял немного дыма, а потом прохрипел:
— Куда ты их спрятала? Нашу семью?
Она взглянула на меня и слабо улыбнулась.
— Прямо через дорогу. Где они могли наблюдать за всем происходящим. Как в Братстве.
— Умница, — похвалил я.
Она одарила меня хищной улыбкой.
— Они называют тебя Убийцей Ока, — поведала она. — Поползли слухи о том, как ты победил Титана.
— Она пробилась через несколько спарринг-партнеров, прежде чем добралась до меня, — возразил я. — Я просто забил последний гвоздь.
Я огляделся вокруг и сказал:
— Посмотри, что мы на них навлекли, Моллс.
Она посмотрела. Там было множество раненных людей. Большинство из них стойко переносило свою боль. Некоторые нет. И многие из них никогда больше не издадут ни звука, за исключением тех, которыми сопровождалось разложение.
— Мы должны за это ответить, — тихо произнес я. — Мы должны помочь. Раненным.
Я не смотрел назад в темный проход в основании Фасолины.
— И мертвым. Мы должны им. Ты знаешь, что я прав.
— Это будет задача не из легких, — так же тихо ответила она.
— Я не прошу, — сказал я. Моя верность — это улица с двусторонним движением. Я вышел за пределы своего долга перед Зимой, перед лицом Бога и всех остальных, сделав то, что никто другой не мог. Теперь Зима ответит тем же, помогая, как никто другой. Ты им поможешь. Каждому из них. Сделай это тайно, не задействуя связи. Мы уже достаточно вмешивались в их жизнь. И это должно произойти обязательно.
Зимняя Леди одарила меня очень долгим и очень выразительным взглядом.
А потом она вздрогнула и склонила голову.
— Ты уже сковал Титана. А теперь и Королеву. Временами, — прошептала Молли, — я очень горжусь быть твоим другом, Гарри. А временами, ты меня пугаешь.
Временами я пугаю Зимнюю Леди.
Я потряс головой. Молли вскоре была вызвана к своим королевским делам. У нее было много своих раненых, нуждавшихся в уходе.
Я посмотрел на небольшой холм, где стояли Мэб и Титания, а рядом — их единороги. Зимний единорог был основательно покрыт густой грязью. Дождь медленно отмывал его. Две Королевы просто стояли друг напротив друга, в безмолвии.
Я подпер подбородок рукой и зачарованно наблюдал.
— Вызвать дождь было весьма любезно, — наконец молвила Мэб. — Множество пожаров было предотвращено.
— Ты понимаешь, что произошло, — тихо ответила Титания. — Что это значит.
— Я ожидаю, что ты исполнишь свой долг, — сказала Мэб.
На лице Титании промелькнула боль.
— А когда было иначе?
Мэб кивнула. Титания вернула ей кивок. Затем теплый южный ветер принес завесу легкого дождя вокруг нее и Летнего единорога, и когда он затих, они исчезли.
Мэб подошла ко мне, двигаясь так, словно ее кости были сделаны из хрупкого фарфора. Какое-то мгновение она стояла, глядя на меня сверху вниз.
— Итак. Человек, заточивший Титана. Интересно, что ты с ней сделаешь?
Я покосился на Мэб. Потом фыркнул.
— Оставлю ее погребенной. Закопаю ее еще глубже, если смогу.
Мэб уставилась на меня.
— Существо отныне связано с тобой, Страж. Теперь твоя воля может принудить ее. Сила Титана в твоем полном распоряжении.
Что в некотором роде было правдой. Она была моей пленницей. Я мог бы... получить от нее услугу. Которая была бы чертовски обманчивой и коварной, но чародеи делали это и раньше, с существами неимоверной сверхъестественной силы. Это было возможно.
Просто... крайне, крайне неразумно.
— Моя воля причиняет достаточно хлопот, — устало сказал я. — Пока я не научусь использовать ее с умом, почему бы нам просто не позволить спящим богам отдыхать.
Я поднялся на ноги так ровно, как только смог.
— Полегче, мой Рыцарь, — тихо произнесла Мэб, оглядываясь вокруг. — Ты показываешь слабость.