Никто не приглашал меня на собрание Министерства, в частный клуб в одном из великолепных старинных каменных зданий в Старом городе, поэтому я пригласил себя сам. Это место было скрыто за паутиной завес и чар, настолько густых и запутанных, что у меня слегка закружилась голова, от одного их ощущения. Если бы я в точности не знал, куда иду и что именно ищу, то прошел бы мимо этого места.
Когда я вошел, то увидел зал ожидания, где несколько присутствующих поднялись на ноги — воины-сидхе из обоих Дворов, Мисс Гард, свартальв, которого я не узнал, и Фрейдис, которая была покрыта шишками, синяками и все еще заживающими порезами и впервые с тех пор, как я ее увидел, выглядела расслабленной.
— Полегче, народ, — успокоил их я. — Я пришел поговорить.
Все они смотрели на меня настороженно, другими словами вдоль стволов направленных на меня пушек. За исключением Фрейдис, которая продолжила читать свой журнальчик и выглядела просто позабавленной.
Ладно. Конечно, я выглядел, будто преодолел десять миль плохой дороги в своем испачканном в боях черном кожаном пыльнике. И мои глаза слезились от проклятой антигламурной мази из Тигрового Бальзама, которую я на скорую руку приготовил, чтобы суметь найти это место. А еще со мной было четверо закаленных в боях оборотней.
Полагаю, теперь я все видел.
Я достал тряпку и вытер мазь со скул, смаргивая слезы и издавая неприятные звуки. Трудно быть пугающим, когда ты выглядишь нелепо. К тому времени, как я закончил и снова мог нормально видеть, большинство стволов были наполовину опущены.
— Гард, — прозвал я. Всякий раз, когда вы сталкиваетесь с группой людей, делайте все возможное, чтобы свести все на одного человека. Это отнимает часть психологического преимущества численного перевеса. — Ты знаешь меня. Мне нужно с ними поговорить.
Гард полностью опустила оружие, не убирая его в кобуру.
— Министерство проводит закрытое заседание.
Я повернулся к ней лицом и тихо, уверенно сказал:
— Я заслужил право говорить. Тем, что сделал. В ином случае, никого из нас здесь бы не было.
Долгое мгновение Гард сверлила меня взглядом.
И уголок ее рта дернулся.
Министерство собралось в танцевальном зале, достаточно просторном для баскетбольного матча, с задернутыми шторами, закрывающими вид снаружи. Внутри все было залито таким ярким и всепроникающим светом, что теням было некуда упасть. В комнате не было мебели — только светлый и ничем не занятый пол и круг созданий, обращенных друг к другу.
Я закрыл за собой дверь и, прихрамывая, вышел на свет, щурясь, потому что мои зрачки уже успели отвыкнуть. Я полагаю, что солнечные очки решили бы проблему.
Там стояли и слушали существа, которые жили среди теней.
Я прошел вперед под шокированное молчание.
Марконе стоял в своем костюме, будто бы совсем не задетый недавними событиями. Ваддерунг выглядел как более старая, худая версия прежнего себя, как волкодав в сравнении с мастифом. Мэб приняла свой деловой облик для встречи, также, очевидно, придерживаясь тематики, заданной ими двумя, и сестра Этри, Эванна, поддержала мотив. Рядом с ней, Лара Рейт выглядела так же ошеломительно в белом костюме, как и вообще без всего, в то время, как Сарисса, Летняя Леди, пришла в офисном кэжуале, с лаконичным пренебрежением к тенденции.
И Архив стояла там, чуть в стороне, немного за пределами круга. Должно быть, она получила несколько порезов от летящих обломков, и ее нос был довольно сильно сломан. Черные круги расползлись у основания ее глаз.
Я обошел круг и встал по правую руку от Мэб.
Королева Воздуха и Тьмы бросила на меня раздраженный взгляд.
Я посмотрел на нее в ответ, желая, чтобы она поняла.
И, слава Богу, она просто посмотрела на меня и поняла. Выражение ее лица стало очень серьезным, и она твердо кивнула один раз, дернув одним пальцем и каким-то образом давая понять, что я должен ждать.
— Прошу прощения, что прервали. Госпожа Архив, продолжайте отчет.
Архив кивнула и взмахнула рукой в воздухе. Там что-то замерцало, и появился телевизионный экран, с репортажем, который, я полагаю, был неизбежен, даже если неисправленная потеря электроэнергии означала, что у нас еще не было возможности увидеть его.
Это были кадры с вертолета, снятые вдоль Чикагской набережной. Он показывал разрушения в наглядных деталях. Фасолина теперь отражала практически только берег озера и широкую полосу разбросанных обломков бывшего города. Я мог представить себе обложки журналов. Или миниатюрные изображения. Что угодно.