— Осложнение, — прокомментировал Ваддерунг сухим тоном человека, склонного к преуменьшению.
Лара скорчила рожу.
— Кто такие эти Библиотекари? — полюбопытствовала Эванна.
— Библиотека Конгресса, Отдел Специальных Коллекций, — пояснила Лара. — Также известные, как Librum Bellum. Люди в Черном.
— Правительственные агенты, — поняла Эванна. — Какую опасность они представляют?
— Они — глаза и уши, — сказала Лара. — Они умны, умелы, преданны, профессиональны, у них есть несколько столетий коллективного знания, накопленного Масонами, и они обязательно придут, чтобы разузнать все, что только смогут. Они крайне опасны.
— Если не предполагать, что они все это время не были здесь, в городе, — мягко заметил Ваддерунг. — Возможно, они уже идентифицировали каждого из нас.
— Оптимист, — поморщилась Лара.
Уголок рта Ваддерунга дернулся.
Летняя Леди прочистила горло и посмотрела на Мэб, которая ей кивнула. Сарисса обвела взглядом весь круг, пока говорила.
— Делайте любые приготовления, какие пожелаете. Но правда вышла наружу. И распространяется. Все эти хитрости, исходящие от смертных властей или от нас, могут только отсрочить это.
— Милое Летнее дитя, — с кривой усмешкой пробормотала Лара.
Мэб подняла тонкую руку, словно предупреждая ссору.
— Мы должны подготовиться к наибольшему количеству вариантов будущего, а не только лишь к тому, которое мы предпочтем. Если мы можем замедлить удар коллективной руки смертных, пока не разберемся с фоморами, значит стоит попытаться. По крайней мере, это позволяет нам сосредоточиться на одном враге за раз.
Я почувствовал, что на мгновение застыл.
Человечество.
Враг.
Я огляделся вокруг. Точно. Неудивительно, что здесь не было представителя от Белого Совета. Нравится вам это или нет, но они были в значительной степени представителями человечества в целом, в рамках наций Соглашений. Многие чародеи имели семьи в мире смертных, и поддерживали с ними тесные связи. Марта Либерти, например, все еще была близка с членами обширного клана в Новом Орлеане, основателем и матриархом которого она являлась.
И... что ж, даже у меня была Мэгги. Друзья. Для меня это имело значение. Среда, в которой жили эти люди, их общество — все это имело для меня значение.
Сарисса выглядела немного встревоженной. Но помимо нее, насколько я понял, в этой комнате не было никого, для кого это было бы важно.
Звезды и камни.
Рамирез вовсе не ошибался.
Я работал на монстров.
Но я не был одним из них.
Я слегка наклонился вперед, словно готовясь сделать шаг, и Мэб объявила:
— Леди и джентльмены, мой Рыцарь запрашивает аудиенцию. В свете его недавних заслуг перед нациями Соглашений, я полагаю, будет уместно и правильно ее предоставить. Есть возражения?
Марконе вдруг начал выглядеть более взволнованным.
Я одарил его легкой улыбкой. Я даже не послал ему воздушный поцелуй. Но я дал ему понять, что это произойдет.
— Это обещает быть интересным, — буркнул Ваддерунг.
Мэб повернулась ко мне и кивнула, наклонив голову в направлении центра круга.
Я вошел в него на ватных ногах и почувствовал устремленные на меня взгляды очень опасных людей.
И впервые за все это время, меня не поддерживал ни один из членов Белого Совета.
Был только я. Это внушало робость.
Но это также означало, что у меня был я на моей стороне. И мне нравилось это чувство.
Не пытайся победить их всех, Гарри, думал я. Победи одного из них.
И я развернулся к Марконе.
— Летний и Зимний Дворы пекутся о балансе, — начал я. — И то, что нации Соглашений сделали с Чикаго, создало ужасный дисбаланс. Не только политические и военные последствия наших конфликтов, мы нарушили дух законов, столь древних, что они никогда не были записаны. Мы были гостями в Чикаго. И мы принесли наши беды в этот дом.
По некоторым из тех, кто находился в круге, пробежал тревожный ропот: Ваддерунг, Мэб, Эванна и Сарисса беспокойно зашевелились.
Лара и Марконе обратили на это внимание.
— Выборы имеют последствия, которые расходятся во всех направлениях, — тихо продолжал я. — И мы выбрали причинить вред людям этого города. Мы не можем стремиться к тому, чтобы свести к минимуму последствия для наших жизней, не признавая долг, который мы понесли, втягивая их в наш конфликт.
Я посмотрел в глаза Марконе.
— По большей части, наш мир не должен пересекаться с их. Взамен, они, в большинстве, нас игнорируют. Теперь вы говорите, что смертные собираются послать свои глаза и уши. Ну, может быть, с их стороны было бы разумно увидеть некоторые вещи.