Я остановился перед краем освещенного пространства вокруг оборонительной позиции, и сказал:
— Река, возможно, вместо того, чтобы идти ко всем этим милым испуганным офицерам со штурмовыми винтовками наперевес, тебе следует позволить мне отнести девушку туда?
— Хм, — ответил Сасквоч. — Что же. Очки-то я потерял. Пожалуй, так будет проще.
Я забрал у него девушку и понёс на руках. Старый пес легко потрусил рядом со мной, двигаясь с легкостью гораздо более юного существа. Я вышел на свет, с девушкой на руках и позвал:
— Эй! Полиция! Тут со мной девочка, ей нужна помощь!
Стволы винтовок развернулись ко мне, и я взмолился, чтобы никто из полицейских не спустил с перепугу курок. Будет просто отстойно, если меня случайно подстрелят.
— Не двигаться! — рявкнуло несколько копов из-за баррикад.
Я подчинился.
— Двигайтесь к западу, сэр! — одновременно прокричали другие.
— Так как поступить, парни? — закричал я обратно. — Я не могу одновременно не двигаться и двигаться к западу.
За баррикадами послышалась возня. Оттуда выступил один из офицеров, и темное, хмурое лицо под коротко подстриженными седыми волосами пробуравило меня взглядом.
— Дрезден? — окликнул он. — Это ты?
— Роулинз! — обрадовался я.
Старый детектив провел много времени в Специальных Расследованиях. Нам случалось работать вместе раньше. Это был коренастый мужчина с довольно выразительным лицом, а костяшки его пальцев были покрыты старыми шрамами. Дробовик в его руках казался продолжением конечностей, и я ему доверял.
— Какого дьявола, мужик? — удивился я. — Я думал ты в отставке.
Он поморщился и кивнул в сторону выстрелов.
— Еще пару недель.
Я указал на девочку.
— Мне нужно оставить ее с кем-то. И у меня еще куча дел. Я могу войти?
— Не знаю, парень. Как меня звали, когда мы встретились в первый раз?
— Представитель Власти, — ответил я.
— Сойдет, — сказал он. Затем кивнул другим офицерам за баррикадой. — Пропустите его.
Я пронес девушку через улицу и сквозь узкую щель между машинами, где мне пришлось идти боком, чтобы ориентироваться. Роулинз встретил меня внутри и повел к распределительной зоне.
У меня ушла секунда, чтобы понять, что практически каждый коп здесь не сводит с меня глаз. Я слышал, как они переговаривались друг с другом. Должно быть, они выпустили достаточно пуль, чтобы у них звенело в ушах, потому что их бормотание звучало громче обычного.
— Это он? — спросил кто-то.
— Чародей Дрезден, да.
— Он что, настоящий?
— Чертовски на это надеюсь. Ты видел те штуки?
— Брехня. Он просто шарлатан.
— Смотреть в оба! — гаркнул Роулинз им всем. — Вы что, думаете это какой-то долбаный цирк?
Это сработало. Они затихли и вернулись к наблюдению за темнотой.
Роулинз подвел меня к импровизированной кровати, сделанной из лежащего на земле складного стола со слоем мягкого пенопласта поверх него. Я положил девушку на него, и санитар с кожей почти такой же темной, как у Роулинза, наклонился, чтобы осмотреть ее.
— Ламар, — узнал я. — Давно не виделись.
— Это потому что я держусь подальше от тебя и этой твоей странной хрени, Дрезден, — сказал Ламар.
Ламар был одним из самых благоразумных людей, что я знаю.
— Тогда что ты здесь делаешь? — поинтересовался я.
— Свою работу. — пожал плечами Ламар. Он приподнял веко девушки, проверил ее пульс стетоскопом и порылся в аптечке рядом с собой. — Твоих рук дело?
— Не в этот раз, — сказал я. — Честно.
— У-у-гу, — протянул он, вкладывая скептицизм в оба слога.
— Не всегда же мне быть виноватым, — вздохнул я.
— Ну конечно, — отозвался он. С еще большим скептицизмом. Он достал из аптечки маленький бумажный тюбик. Он разломил его пополам и помахал сломанными концами перед носом молодой женщины. Она вздрогнула и резко дернулась, широко раскрыв глаза. И закричала.
— Отойдите, вы оба, — бросил Ламар. — Не мешайте работать.
Мы с Роулинзом обменялись взглядами и так и поступили. Он поманил за собой и направился к пустующему углу двора. Я последовал за ним.
— Что за чертовщина творится? — вполголоса просил меня Роулинз, как только мы оказались за пределами слышимости. — Монстры с пушками на стенах, парни с копьями, стреляющими взрывами, проклятые наемники с военным снаряжением. Что, черт возьми, происходит?