— Наверное, все-таки лишняя хромосома, — Лиза, обработав рану, задумчиво уставилась на Васину лодыжку. — Непарная...
Лизе частенько приходится оказывать медпомощь членам команды — в официальном штате она числится на должности военврача, да и подготовку соответствующую имеет. Так вот, в отличие от остальных нормальных особей подвида «хомо-военикус», Вася регенерирует просто с чудовищной скоростью. Костя, например, с таким ранением валялся бы в госпитале как минимум пару недель, а потом еще с неделю хромал бы. А Вася уже хромает — хотя прошло всего трое суток.
— В смысле — мутация? — живо подхватил Серега. — А я говорил! Что-то мне в этом парне не того... Ночью видит, по кустам лазит неслышно, врага чует за версту, нюх, как у собаки...
— Мутант, — согласился Костя. — Маугли.
— Но-но, — незлобиво огрызнулся Вася. — Сами вы недоделанные. Не видите, не чуете, шумите. Дети асфальта, блин...
Дело было к вечеру, делать было нечего. А точнее, слегка после полудня, вечер часов через пять наступит. После трех суток отсутствия команда наконец-то собралась в полном составе. Привели себя в порядок, помылись в душе и теперь торчали в «столовой», пребывая в состоянии вдумчивой подготовки к плотному обеду. Братья Подгузные гремели сковородками и воняли жареным луком, а офицеры, обсудив последний теракт на перегоне Подкумок — Ессентуки (какие-то изверги мирную электричку взорвали, подробностей пока что не было), неспешно обменивались впечатлениями об итогах всей этой трехдневной ненужной активности.
В том, что активность была ненужной, ни у кого сомнений не возникало. Не только Костя в курсе насчет трехсуточной активной фазы, об этом все знают, в том числе и «духи». Проще говоря, усиление вечным быть не может по определению. Отсиделись в безопасном месте, дождались, пока все успокоится, и гуляйте себе на все четыре стороны. Ну, не через КПП, естественно, а где-нибудь мимо. Везите своего фигуранта куда хотите...
— А вот вопрос, — рассеянно пробормотал Иванов, изучая запаянную в целлофан карту Северного Кавказа и прилегающих областей, висевшую рядом со столом на штативе. — Ну и куда они его теперь потащат?
— Интересный вопрос, — оценил Серега. — Ориентировки на каждом столбе. Здесь он рано или поздно засветится. А в Москву возвращаться вообще нет смысла. Там чекисты работают не в пример проворнее тутошних...
Да, вопрос вполне резонный. В Чечне Мовсар может чувствовать себя спокойно только в тех селах, где его клан имеет поддержку. Учитывая то обстоятельство, что чеченская ветвь клана потеряла практически всех мужчин, а при жизни эти потерянные успели обзавестись не одним батальоном кровников, поддержка в данном случае — понятие зыбкое и очень неустойчивое. Догадались бы объявить за голову солидное вознаграждение — уже принесли бы. Не привели, не привезли, а именно принесли — голову...
А в Москве Мовсар теперь не жилец, это точно. Пути назад отрезаны, законопослушная жизнь кончилась, на мирной карьере поставлен жирный крест...
— Один вариант — в горы, — заметил Петрушин. — Или в отряд, или через грузинов — в Баку, потом в Турцию.
— А смысл? — спросил Костя.
— То есть как это — «смысл»? Тут и коню понятно: чтобы удрать в безопасное место, затаиться...
— А смысл? — испорченной пластинкой отозвался Костя.
Все дружно посмотрели на психолога. Костя сидел на корточках, привалившись спиной к палаточной стойке, и чертил шомполом какие-то закорючки на утрамбованном до бетонной твердости земляном полу. На лавке места не было — Вася разлегся.
Вид у психолога был не то чтобы совсем уж отрешенный, но определенно рассеянный. О чем-то он там себе размышлял, как всегда, до какого-то момента — отвлеченно от общего контекста. Таким образом Костя размышлял вот уже четвертый день. Чего-то там такое рожал, но что именно, пока никому не понятно.
— А попроще? — хмуро буркнул Петрушин.
— Доктор считает, что все это неспроста, — высказался Иванов, за год совместной деятельности досконально изучивший «загибы» психолога (как, впрочем, и особенности всех остальных членов команды — тут ни одного «линейного» нет). — И что тут имеет место какой-то подвох.
— Он самый, — кивнул Костя. — Он самый...
— Ситуация, безусловно, несколько странная, — деловито вступил в полемику Серега. — Больно уж мальчонка резвый попался... Но, может быть, доктор несколько иначе, чем остальные, понимает этимологию такого понятия, как «подвох»? В чем именно подвох?