Если наши ловят такого, которого сами не приглашали, где-то рядом с «интересным» объектом, достается ему по первое число. Убивают очень редко, только в том случае, если достоверно выясняется, что этот оператор «заряжен» федералами. Обычно внимательно просматривают записи, если никакого «компромата» нет — пленку изымают, строго предупреждают и отпускают. А если есть «компромат» — разбивают аппаратуру, бьют как следует и раздетого выбрасывают на дорогу. Если всех убивать, с кем потом работать?
Однако это тоже действенная мера. Малоприятно, когда тебя избили и уничтожили дорогую аппаратуру.
Поэтому стрингеры, готовые в любой момент поиметь неприятность от обеих воюющих сторон, вынуждены проявлять чудеса изобретательности и гибко приноравливаться ко всем «неровностям» зоны боевых действий. Они бесшумно ползают по кустам, могут часами лежать в засаде, в ожидании «золотого» кадра, и прекрасно разбираются в топографии. Также они умеют обезвреживать растяжки и нехитрые взрывные устройства кустарного изготовления, которыми богаты наши леса и перелески, оказывать себе первую помощь и вообще со всех сторон могут позаботиться о своей персоне в экстремальной ситуации.
В нашем регионе работают всякие «левые операторы». Основные черты, характерные для них: внешняя похожесть на местных и хорошее знание языка. Без этого тут и шагу не ступишь. Попадаются среди их брата и нохчи, которые умеют профессионально обращаться с камерой. Этим еще проще — учитывая родственные связи, возможное покровительство (зачастую небескорыстное) людей из оккупационной администрации, такого вообще очень трудно вычислить.
Короче, доступ в «городок прессы» для нас закрыт, заполучить корреспондентов без конвоя практически невозможно. Остаются стрингеры. Ловить стрингера в городе — бесполезное занятие. Их надо искать поблизости от места происшествия...
Примечательно, что с утра шестого сентября в Тхан-Юрте были представители только двух аккредитованных компаний. А между тем, как доложил наш наблюдатель, снимающего народу там хватало. То есть остальные, помимо аккредитованных, — те самые «левые операторы». Кто-то за деньги просочился, кто-то по знакомству (см. абзац про «беспринципных»), кто-то втихаря из машины или вообще из кустов снимал.
Сами понимаете, собирать их в кучу на месте было проблематично, там работала следственная бригада, а с обеих сторон села КПП выставили. В общем, полно предателей и федералов.
Мы сделали так. Выставили наблюдателя с биноклем и рацией (в эфире бардак, все общаются, вряд ли кто будет сканировать) на подступах к селу, который регулярно докладывал обстановку. А сами прокатились по федеральной трассе в сторону Грозного, выбрали довольно крупный придорожный базарчик и встали рядом. Они все в любом случае поедут сдавать материал хозяевам — в Грозный. И те, кто с «вездеходами», и те, что из окон машин и из кустов снимали.
Спустя некоторое время наблюдатель доложил: народ начал потихоньку разъезжаться. Список номеров машин администрации и штатских «силовиков» (МВД, УФСБ, прокуратуры) у меня был — Казбек дал, а военных и так видно. Стали мы останавливать все подряд гражданские машины, что шли с той стороны, и предлагать свои услуги. Я и еще один парень — тормозим, двое в машине на прикрытии сидят. Двигатель включен, у обоих автоматы наготове. Если что — они нас прикроют, прыгнем в машину и умчимся как ветер. Мало ли, вдруг напоремся на нехороших людей?
Я в этот момент здорово нервничал: привык к «академическому стилю», своими руками давненько уже не доводилось работать. Человек Казбека, который стоял со мной на обочине, напротив, был монументально спокоен. В его глазах читалось легкое презрение к заданию, которое ему сейчас приходилось выполнять. Правильно, человек привык красться по ночам, сидеть в засадах, резать головы, стрелять... Я посмотрел на него и понемногу успокоился. Подумал — со мной такие головорезы, справятся с любой проблемой.
Итак, мы тормозили все гражданские машины, которые пожелали остановиться (кое-кто просто проскакивал мимо — совсем люди испортились, это не характерно для настоящих нохчо — может, человек не просто подвезти попросит, а у него беда?), и всем я говорил одно и то же:
— Нужен кто-нибудь из Си-эн-эн. Есть информация на продажу. Информация — высший сорт!
Вы будете смеяться, но... Практически в каждой второй остановившейся машине было по стрингеру! Почему федералы не догадались такую штуку сделать? Поставили бы пару местных товарищей у очередного места происшествия и отловили бы кучу «левых операторов».