— Есть!
Глава 25
«ОКО ТАЙФУНА»
Тропический ливень затушил пожары на побережье. Маракайбо лежал в руинах, в гавани из воды торчали мачты и надстройки затопленных танкеров. Удалось расчистить относительно узкий фарватер, чтобы «Петр Великий» сумел подойти к причалу. Сейчас под навесами от дождя на нем работали люди. Искрили синие вспышки электросварки, сияло белое пламя газовых резаков. Стрелы грузовых кранов переносили на его палубу транспортно-пусковые контейнеры с новым боезапасом ракет. Покореженные металлоконструкции на левом борту были срезаны, и моряки вместе с портовыми рабочими и специалистами судоремонтного завода заканчивали ремонт поврежденной пусковой установки ракетного комплекса «Обсидиан».
Оплавленные шрамы ракетных ударов на стальном теле императора морей затягивались под стальными листами заплат и бледно-голубыми искрами сварки. А вот шрамы на сердце от потери боевых товарищей были сильнее и гораздо болезненнее. В пригороде Маракайбо, возле «русского поселка», у церквушки выросло кладбище. Здесь хоронили погибших моряков, летчиков, морских пехотинцев. Хоронили русских — по православному обычаю. Настоятель церкви, отец Кирилл, подолгу сидел у свежих могильных холмиков. «Нет больше той любви, если кто положит душу свою за друга своя».[40]
Нужно было спешить. Погода дала передышку, позволила перегруппировать силы, пополнить боезапас и выполнить самый неотложный ремонт. Но шторм или ураган, даже такой сильный, — не вечен. Он пройдет, и снова огненная буря американских ракет будет сметать все на своем пути, превращая тропический рай в выжженную пустыню, как когда-то в Корее и Вьетнаме.
Чуть поодаль, у другого пирса, ремонтировался «Симон Боливар». Рабочие уже установили носовую башню с двуствольной пушкой, но вот разбитую вертолетную площадку починить не удалось. Пришлось просто срезать мешанину оплавленных и перекрученных металлоконструкций. Сейчас кран осторожно загружал противокорабельные ракеты «Москит» в счетверенные пусковые установки.
ВПК «Очаков» пострадал очень сильно и теперь мог использоваться только как плавучая батарея ПВО или на крайний случай — как монитор береговой обороны.
Уцелевшие венесуэльские фрегаты вместе с патрульными катерами сейчас находились в своей базе в Пуэрто-Кабельо. Ракетные катера и тральщики патрулировали Венесуэльский залив, несмотря на шторм.
Черный бронированный «Мерседес» мчался по улицам Каракаса. В столице все напоминало о войне: разбитые американскими ракетами дома с черными следами копоти, противотанковые ежи и зенитные установки на перекрестках, стоящие рядом с ними БТРы.
Бульвар Сабана Гранде был перегорожен рядами противотанковых ежей и баррикад, в тени парков под маскировочными сетями разместились скорострельные зенитки «Бофорс» и русские ЗУ-23-2. В полутьме угадывались угловатые силуэты «Тунгусок» и израильских ЗРК ближнего боя «Спайдер». На восточной оконечности бульвара Сабана Гранде, площади Чакаито, обосновались «Тупамарос», над баррикадами возвышалась скорострельная «ЗУшка».
Площадь Боливара усиленно охранялась: часовой в бронежилете и со штурмовой винтовкой FN FAL возле двух БТРов внимательно проверил документы, в то время как его напарник держал машины на прицеле. Из-за мешков с песком за всем этим следил холодный зрачок дула крупнокалиберного пулемета «Корд».
Президентский дворец Мирафлорес был окружен бронетехникой, окна нижних этажей заложены мешками с песком и превращены в бойницы, а на крыше дежурили снайперы и стрелки ПЗРК.
Контр-адмирал Василий Иващенко отвернулся от окна. Вместе с капитаном «Петра Великого» Александром Молотовым он спешил на совещание Нужно было выработать план обороны Венесуэлы от еще одной волны американских кораблей, самолетов и ракет. Впереди были несколько суток напряженного «мозгового штурма».
— Какова ситуация на море? — задал главный вопрос Уго Чавес.
В конференц-зале дворца Мирафлорес собрались его генералы и адмиралы, а также практически все русские военные советники.
— Первый раунд мы выиграли с минимальными потерями, — ответил, встав по стойке «смирно» перед Главнокомандующим, адмирал Аугусто Кастелло. — И если бы не помощь наших русских друзей… Сейчас ведется перегруппировка сил. На основной военно-морской базе в Маракайбо ведется ремонт пострадавших в бою кораблей. Раненые направлены в госпитали, команды пополняются добровольцами из береговых служб. Что касается положения русских кораблей, то пусть сеньор контр-адмирал продолжит мой доклад.
С места поднялся контр-адмирал Иващенко.
— Товарищ Верховный Главнокомандующий, контр-адмирал Кастелло верно заметил, что первый раунд мы выиграли. Но война — это не бокс, правил здесь гораздо меньше и разрешены все приемы, особенно в схватке с более сильным врагом. Именно поэтому в данный момент времени мы применили против американской авианосной ударной группировки наше новое секретное оружие. Полчаса назад я получил подтверждение о начале атаки.
Что касается наших кораблей, участвовавших в первой атаке, то состояние их таково. На тяжелом атомном ракетном крейсере «Петр Великий» ремонт повреждений уже практически завершен, идет погрузка боекомплекта и других необходимых припасов. К сожалению, ВПК «Очаков» получил большое количество попаданий и больше не может считаться полноценной боевой единицей флота. Однако после завершения ремонта основных узлов ходовой части и вооружения и пополнения боеприпасов может использоваться в качестве своеобразного «монитора береговой обороны». Он будет прикрывать Венесуэльский залив. Раненые с обоих кораблей размещены в военных госпиталях и им в полном объеме оказана необходимая медпомощь, за что вам огромное спасибо. Также сейчас идет перегруппировка береговых частей, чтобы противостоять возможному десанту американцев. У наших противников, несмотря на потери, еще много сил… — внезапный грохот прервал речь контр-адмирала.
— Что происходит?..
Грохот за закрытыми дверями конференц-зала перерос в приглушенное отрывистое стаккато.
— Ложись!
Двери зала распахнулись, и в широком проеме показались воины в форме Национальной гвардии Венесуэлы, а с ними — бойцы противодиверсионного отряда ГРУ-СВР, а вместе с ними и командир. Полковник Анатолий Симонов был в полной штурмовой экипировке — в руках пистолет-пулемет «Би-зон-2М» с навернутым на ствол глушителем.
— Сеньор полковник, что здесь происходит?! — Уго Чавес стоял на колене, сжимая в руках мощный армейский пистолет «Викинг», подарок венесуэльскому президенту от ижевских оружейников. Прежде всего Уго Чавес был военным, и теперь армейская закалка оказалась как нельзя кстати.
— «Зеленые береты» атакуют дворец, они уже внутри! — выдохнул полковник Симонов, поводя стволом пистолета-пулемета, увенчанного массивным глушителем.
— Откуда они взялись?!
— С неба…
Вокруг бушевал ураган, шквальный ветер вздыбливал огромные волны, все скрывалось в непроглядной пелене дождя, которую часто озаряли сполохи ветвящихся молний. А в центре всего этого безумия природы царил штиль, и только крупная «мертвая» зыбь качала огромный подводный авианосец.
Все стартовые операции были проведены в кратчайшие сроки, и теперь первый Су-34ПЛ был готов покинуть шахту катапульты. Взлет решили выполнять из надводного положения, чтобы уменьшить и без того высокий риск, связанный с погодными условиями.
После взлета все три самолета почти сразу же нырнули в грозу. Игорь и Сашка вели свой Су-34ПЛ, прикрывая самолет командира эскадрильи. Свинцово-серые тучи клубились за остеклением кабин русских ударных самолетов. Су-34ПЛ проектировались как всепогодные истребители-бомбардировщики, но у любой универсальности есть свой предел.
Тяжелые самолеты словно бились в эпилептическом припадке, так их швыряли в разные стороны вихри турбулентности. Су-34ПЛ неслись над грозовым морем исключительно по воле летчиков, которые едва могли совладать с управлением в этом атмосферном родео. Вокруг сверкали молнии, и на законцовках крыльев, хвостового оперения, антеннах возникло призрачно-голубое сияние — «огни Святого Эльма». Это означало, что воздух вокруг буквально пропитан статическим электричеством, и в любой момент может возникнуть искра, которая послужит причиной взрыва. Косые струи ливня заволакивали все вокруг, делая силуэты самолетов почти неразличимыми.