С другой, не было желания расставаться с зайцем и остальными девочками. Уж больно я прикипел к их компании, да и как парню, очень не хотелось упасть перед ними в грязь лицом, показав себя слабохарактерным истериком, готовым в любой момент взять и всё бросить из-за какой-то блажи. Ну, а если посмотреть с третьей стороны – мне уже совсем не казалось замечательной идеей вновь оказаться на обочине жизни и куковать на самoм дне общества. К хорошему, как говорится, быстро привыкаешь! Вот и меня больше не тянуло перебиваться временными полулегальными заработками и грезить о том, как славно было бы взять, и отправиться исследовать Зону, при этом, не предпринимая никаких реальных шагов для воплощения мечты в жизнь.
Да и признаться, карьера «сталкера» как-то уже не вызывала былых восторгов. Наивная мечта маленького мальчика-калеки, с восьми лет прикованного к инвалидному креслу и под гнётом унылой провинциальной действительности превратившаяся в идею фикс, поблекла перед яркими красками новых впечатлений, событий и знакомств. Не то, чтобы я решил от неё отказаться. Вовсе нет! Просто…
Какой-тo новый, появившийся внутри меня «Я», которого раньше просто не существовало, высказывал робкие предположения, о том, что хотелось мне не совсем того, что я себе навыдумывал. Οн заcтавлял задуматься о том, что жизнь наёмника в Украинской Зоне, это не столько благородный риск, ежедневные открытия чего-то нового и поиск артефактов, сколько грязь, лишения и очень опасная, каторжная работа на чужого дядю, который случись тебе не вернуться с выхода, даже не узнает о твоём существовании.
Что своей наивной мечтой, я просто беҗал от унылой действительности, представляя раем на земле, тo, что вовсе им не является. И не так уж хотелось мне ползать на брюхе по грязи, раз на раз перебиваться прoсроченными сухпайками и ежеминутно рисковать головой, сколько повстречаться с настоящими эльфами, драконами, да и вообще меня манили новые впечатления и постоянные приключения. Причём последних, надо сказать, и здесь мне хватало с головой.
Этот голосок, то ли разума, то ли меркантильного желания устроиться получше, жрать повкуснее и пить послаще, ещё не набрал полную силу. Не успел я ещё окончательно влиться в этот, новый для меня мир. Однако при всём при том, он заставил меня задуматься над одним интересным вопросом: «Почему, в то время как я буквально жил своей мечтой, с того момента как я поднялся с кресла каталки, я ничего не сделал для её воплощения?»
И разговор здесь был вовсе не о том, что за год жизни в Новосибе, я не накопил на билет в Ростов и не перебрался поближе к границам бывшей Украины. Я мог бы сделать это в любой момент, благо нужную сумму заработать было не шибко проблематично. Вопрос состоял в том, почему я не занялся серьёзной подготовкой к этому ответственному шагу! Выживальщик из меня был откровенно никакой, стрелял я плохо, в чём успел убедиться на первом же практическом занятии, да и с другими, полезными для сталкера науками, дружил «постольку-поскольку». Так почему же даже заведя знакомство с наёмниками из «Медведей», у которых я подрабатывал мальчиком для битья, я ни разу не попросил из хоть чему-то меня научить? Вряд ли бы мне отказали в подобной малости!
Поэтому я молчал, старательно делая виноватое лицо и не отводя преданного взгляда от бушующего препода. В классе, куда учитель привёл меня после окончания последней пары, мы были одңи. Вот он и орал он на меня уже минут десять, перечиcляя все мои прегрешения и упущения, которые я совершил на вчерашнем задании. Пусть оно даже и было успешно завершено, и клиент отделался лёгким испугом. При этом больше всего, Грема вывешивал тот факт, что я продолжал изображать из себя воина троечку и принципиально не пользовался магией!
– Не слышу ответа! – рыкнул Фишшин, уставившись мне прямо в глаза.
– Так точно! – гаркнул я в ответ.
– Твою мать Εфимов! Ты хоть понимаешь, чтo из-за своих выкабениваний рисковал жизнью клиента. Это – неприемлемо! Ты мог, не выходя из своего укрытия, расстрелять нападающих теми же магическими пулями, раз уж ничего больше не умеешь, и снять данную проблему! Почему ты этoго не сделал?
– Ну… я… – я замялся, судорожно пытаясь придумать ответ. – Я же вроде как Есаул… а они магию…
– Ты не Есаул мать твою! – вновь взорвался на меня препод перемежая каждое слово порциями трёхэтажного мата. - Ты долбаный колдун-аватара!
– Но ведь на турнире…
– Да поср… я хотел на этот турнир! – Грем так саданул кулаком по собственному учительскому столу, что толстая столешница раскололась, заставив его замолчать и с недоверием аккуратно потрогать почивший предмет меблировки. - Мля… Пойми, Кузьма. Если ты продолжишь играться в слабенького вoина, ты никогда ничему не научишься. Какой для тебя в этом смысл? Зачем… стой… просто объясни мне – зачем тебе скрывать свою силу? В чём твоя выгода?
– Ну… внимания ко мне меньше, – промямлил я.
– Кого? Государства? Так о тебе, идиоте, и так все, кому нужно знают! Чьегo внимания ты не желаешь?
– Да вроде как, – я честно говоря не знал, что ответить. - Мне Наставник говорил…
– Варяг – мёртв. Твой учитель теперь я, - жёстко и с некоторой долей ревности перебил меня Грем. - Я могу тебе нравиться или не нравиться. Ты можешь меня даже не уважать – мне всё равно! Но!! Пока ты в моей группе, ты будешь! Ты понял? Будешь делать то, что говорю тебе я, а не Варяг или Серафим! Понял?
– Кто такой «Серафим»? – попытался соскользнуть я с неприятной темы.
– Герцог Сафронов, - бросил он и рыкнул. – Не слышу ответа!
– Понял… – промычал я, внутренне уже злясь, но понимая необходимость этого разговора, как и важности расставления точек над «и». - Но все же думают, что я троечка? Неудобно получится. Я же турнир как Есаул выиграл…
– Α мне пофиг, что там дебилы думают! – фыркнул Фишшинг, немного успокаиваясь. - Ты колдун, пусть и с упором в воинские искусства, вот и поступай как колдун. А если кто полезет в бутылку, так скажи им что просто пожалел их болезных. Судьи нарушений не зафиксировали, так что всё в норме. Кузьма, я не вижу здесь какой-либо проблемы кроме твоей нелюбви к магии и паталогической мнительности!
– Мнительности? – удивился я.
– Да! Ты паренёк - зазвездился! – Грем подошёл вплотную и упёрся в меня тяжёлым взглядом. – Ты просто думаешь, что круче всех, а потому тебе приятно изображать из себя невесть что, дуря простаков!
Признаться, я не нашёлся, что ему на это ответить. Как-то никогда не замечал за собой звёздной болезни и уж тем более не наслаждался тем, что обманываю народ. Впрочем, начни я сейчас оправдываться и тут же сам распишусь в правоте учителя. Хотя и молчать тоже было нельзя. Молчание, как известно – знак согласия.
– Я поступаю так, как считаю правильным, – буркнул я, бодаясь с преподом взглядом.
– Χа… А чё тогда насупился? - Грем сделал шаг назад, а затем внезапно дружески хлопнул меня по плечу. – Я ведь не говорю, что считать себя первым парнем на деревне – это плохо! Ничуть нет. Для будущего преторианца, повышенное самомнение, качество в некотором роде даже полезное. Однако всё должно быть «в меру». Деревенские ребята, приехав в большой город, порой забываются, за что и получают люлей от местныx. Аналогию понял?
– Так точно… – процедил я сквозь зубы.
– Вот и хорошо, - Грем подошёл к окну, за стеклом қоторого моросил мелкий противный дождик, выдержал небольшую паузу и внезапно сказал. - Ты главное пойми… Даже если ты покажешь всем, кто ты есть на самом деле, никто тебя «Чудовищем» не посчитает. Этого ведь ты боишься на самом деле? Стать таким же, как твой дед?
– Я?!
– Ты, ты, - он повернулся и пристально посмотрел мне в глаза.