Он вдруг остановился: на лужайке чернело выжженное пятно. Так, значит, Драйз побывал здесь сегодня. Драйз сдал дела по руководству филиалом и теперь руководил в Галактическом Банке связями с Банком Земли. Он настаивал на уточнении «единственный», но сия гордая поправка была отвергнута администрацией, поскольку грозила отпугнуть клиентов. Посему, в возмещение морального ущерба, Вораз от щедрот своих положил Драйзу жалованье в сто тысяч кредиток в год – вполне достаточно, чтобы позволить себе не только яхту. Яхту Драйз оставил здесь и телепортировался домой, а в его отсутствие селаши, члены экипажа, обучали чатовариан азартным играм и отхватили таким образом кучу денег. Правда, китайские инженеры отыграли потом эти деньги и вернули беспечным чатоварианам, так что Джонни не стал поднимать шум. Драйз всюду появлялся на своей любимой яхте. Чудачество, конечно, – летать на противоположный берег за бутылкой шнапса на космическом корабле, но иначе он не был бы Драйзом. Соглашаясь на предложенную работу, он поставил условие: выходные в любое удобное для него время. Для полетов в северную Шотландию. Драйз говорил, что затевает на стороне «перечный бизнес», но Джонни не верил ему. Что-то тут было нечисто. Сегодня Драйз, наверное, привез Крисси масло или еще что-нибудь. С другой стороны, он мог и оплачивать счета господина Цанга. У Драйза были свои заказчики, и господин Цанг – в том числе. О личном счете Джонни заботились пятнадцать селаши, которые работали на шахте. И, несмотря на все драйзовы уловки, счет этот приносил около триллиона ежедневного дохода. Однако счет господина Цанга явно представлял для Драйза какой-то интерес. Джонни предложил господину Цангу какое-никакое жалованье, чему тот немало удивился: камергеру, дескать, обычно платит его хозяин. Из этого Джонни заключил, что есть гости желанные, а есть – нежеланные. Впрочем, деньги зарабатывала дочь господина Цанга. Звали ее Лю, в честь последней императрицы китайской династии. Имя этой молодой женщины стало уже довольно известным. Она работала в небольшом, стилизованном под пагоду строении на заднем дворике, которое в действительности было замаскированным противовоздушным дотом, и рисовала на шелке и рисовой бумаге своих любимых птичек и тигров. Каждая ее работа могла украсить коллекцию истинного любителя искусства и оценивалась в тысячу кредиток. Помимо этого, Лю помогала Крисси вести хозяйство и была неплохим парикмахером.
Джонни решил, что для приземления корабля Драйза лучше установить на посадочной площадке металлическую подставку. Теперь он уже вполне сносно ладил с маленьким серым человеком – просто устал бороться. Через двор было не протиснуться. Лин Ли, зять господина Цанга, вытащил из банкетного зала всю мебель и облагораживал ее молекулярным металлическим распылителем. Аудитория из двух чатовариан с благоговением наблюдала за молодым мастером. Еще бы! Он умел «рисовать» картины… пульверизатором, ловя брызги кусочком картона. Работал Лин Ли очень проворно. Как раз сейчас он выписывал на огромном банкетном столе рыцарей, заимствованных, как понял Джонни, на гобеленах. Теперь Лин Ли уже не делал медальоны с дракончиками вручную: два чатоварианских механика, восхищенные его талантом, по образцу сотворили машину, штампующую теперь по десять тысяч таких же в час. Джонни не хотелось прерывать Лина Ли, но прошмыгнуть незаметно никак не мог, поэтому пришлось остановиться и понаблюдать. Крисси и господин Цанг как-то говорили о том, что некоторые чатовариане «срываются с катушек» на каком-нибудь приеме и начинают уплетать хозяйскую мебель. Так вот для чего это металлическое покрытие! Надо же как-то застраховаться от ущерба, который могут нанести дорогие гости, коих здесь, надо сказать, было немало.
Всплыло прежнее разочарование. Утром он не сомневался, что начавшийся день будет каким-то необыкновенным, и непременно случится что-то очень-очень хорошее. Но нет, ничего. Лин Ли начал «рисовать» сражающегося рыцаря со свирепым выражением лица. Выписывая жуткие кровавые капли на лезвии меча, он использовал какой-то алый металл. Потом настал черед рыцарских доспехов, и художник взял молекулярный распылитель серого металла. Чатовариане взирали на него с благоговением. Один держал запасной пульверизатор, готовый передать мастеру по малейшему требованию. Пока восторженные зрители были лишь подмастерьями и только мечтали научиться такому же искусству.