– Привязанный к стойке?
– Ладно, теперь ты знаешь… Когда продолжим наши занятия в следующий раз…
– Следующего раза не будет!
Терл навис над существом. Зрачки его расширились.
– На таких условиях следующего раза не будет, – упрямо повторил Джонни.
– Заткнись, слизняк! – крикнул психлос.
– Сними ошейник, у меня обгорела шея.
Терл уставился на оплавленный конец капроновой веревки. Он вышел из клетки и вскоре вернулся с паяльной лампой. На этот раз у него в лапах был металлический трос, тонкий и прочный. Терл расплавил остаток старой веревки и, не обращая внимания на попытки Джонни увернуться, припаял новую привязь. На другом конце каната запаял петлю и забросил ее на самый дальний верхний прут. Когда чудовище ушло, Джонни, преодолевая боль, закутался в грязную шкуру и затих, скорчившись под падающим снегом.
Часть 4
1
Зима в горах выдалась суровой. Снежные завалы перекрыли все подходы к равнине. Покинутая Крисси сидела теперь перед Советом в здании суда. Холодный резкий ветер уныло завывал и беспощадно задувал в пролом стены. В центре, прямо на полу, дымил небольшой костер.
Пастор Стаффор недавно слег в своей хижине и умер. Зима окончательно подорвала силы старика. Его место занял старший Джимсон. Теперь его в деревне называли пастором. Рядом с Джимсоном сидели старейшины Клэй и хромой Стаффор, который, несмотря на молодость, кажется, станет членом Совета. С самого начала болезни отца хромой стал вхож в Совет.
Все трое сидели на широкой старинной скамье. Крисси не обращала на них внимания. Два дня назад ей приснился кошмарный сон, буквально выбивший девушку из колеи. Теперь она совсем не могла спать и все время дрожала от страха. Ей привиделось, что Джонни пожирает огонь. Джовни кричал, звал Крисси по имени… И этот зов до сих пор звучит в ее ушах.
– Это глупо, – говорил ей пастор Джимсон. – Перед тобой молодые мужчины, и каждый не прочь взять тебя в жены. Ты не имеешь права отказывать. Численность людей в деревне сокращается. Зиму пережили только тридцать. Не время думать о себе.
Криси, наконец, поняла, что обращаются к ней. Она составила слова вместе: что-то об уменьшении населения… Два младенца умерли нынче, едва родившись. Мужчины не добывают скота на равнине: зима отрезала ее от деревни. Люди умирали от истощения. Ах, если бы Джонни был с ними…
– Когда наступит весна, – очень тихо произнесла Крисси, – я спущусь в долину, чтобы найти Джонни.
Никто не удивился ее словам. С тех пор как ушел Тайлер, они звучали не раз.
Хромой Стаффор смотрел на Кристи сквозь дым костра. На его тонких губах мелькнула усмешка. Его терпели в Совете лишь за немногословность да еще, пожалуй, за то, что охотно носил сюда еду и воду, когда члены Совета слишком засиживались.
– Мы знаем, что твой Джонни погиб. Чудовища схватили его.
Крисси вяло возразила:
– Но его лошади не вернулись домой.
– Чудовища сожрали и их, – убеждал хромой.
– Джонни никогда не верил в чудовищ, – выдохнула Крисси. – Он отправился на поиски Великой Деревни.
– Там тоже живут чудовища, – настаивал Стаффор. – Сомневаться в легендах – богохульство.
– Почему же они не добрались до нас? – Крисси подняла глаза.
– Горы – святое место! – резко вступил в разговор Джимсон.
– Снег перекрыл путь, и он не успел вернуться, хочешь сказать? Конечно, конечно, если только чудовища не сожрали его… – стоял на своем хромой.
Старейшина хмуро взглянул на него.
– Крисси, – заговорил пастор Джимсон – не надо упрямиться. Ты должна позволять мужчинам ухаживать за тобой. Ну всем же понятно, что Джонни Гудбой Тайлер никогда не вернется.
– Когда пройдут холода, я спущусь в долину…
– Крисси, но это же самоубийство! – не выдержал Клэй.
Крисси уставилась на огонь. Крик Джонни вновь отозвался в ней. Она не будет жить, если Джонни умер. Крик смолк, и ей послышался его шепот. Джонни звал ее!
Крисси упрямо взглянула на сидящих:
– Нет, он не умер.
Мужчины переглянулись: им так и не удалось убедить несчастную. Хорошо, они попытаются в другой раз.
И Совет перешел к вопросу о предстоящих похоронах пастора Стаффора. Еды было мало, да и могилу выкопать в мерзлой земле – дело сложное. Никто не сомневался, что старик заслужил похороны, он ведь долгие годы был здесь главным.
Крисси поняла, что ее оставили в покое, поднялась и, пошатываясь, с красными от дыма и слез глазами направилась к двери. Она притянула к себе плотнее медвежью шкуру и запрокинула голову. Когда весной на этом самом месте появится созвездие – она уйдет. Ветер пронизывал насквозь, и она запахнулась еще сильнее. Это Джонни подарил ей медвежью шкуру, а она сама выделала ее. Теперь у нее будет много работы: надо сделать новую одежду для Джонни, приготовить мешки. Она не позволит съесть двух оставшихся лошадей. Когда придет время, у нее будет все наготове.