– Так надеялся, что мы найдем здесь еще какого-нибудь волшебника, – вздохнул король.
– Вы и нашли! – произнес незнакомый голос.
Ужасного вида старуха неуклюже выступила из тени водопада. Ее седые волосы были стянуты в хвост на затылке – для троллей необычное жеманство. И что уж совсем удивительно – тело ее прикрывало свободное хлопчатое платье.
Тругг вскочил и хотел было обнять старуху, но та отшвырнула его с такой силой, что у обычного человека голова расплющилась бы, как яйцо. Этот молодецкий удар сбил гиганта с ног, и он плюхнулся в бассейн, подняв фонтан брызг.
– Идиот! Зачем ты привел сюда этих подонков?
Рэп вскочил, вытирая лицо. Он добился своего! Недели мучений в этих кошмарных джунглях не потеряны попусту – он нашел женщину, в поисках которой пришел сюда. Он низко поклонился:
– Приветствую вас, ваше всемогущество!
Грунф взглянула на него и сплюнула.
– Убирайся! – прорычала она, и магическое пространство озарила вспышка, в нем замелькали изображения оплавленных камней. – Убирайся, пока я не испепелила тебя!
2
Шагги перегнулся через ручей и стиснул Рэпа в объятиях так, что у того кости затрещали.
– Это мой гость! – проревел он, видимо считая, что его мать не сможет причинить Рэпу вреда, не задев его, но это конечно же было совсем не так.
Но прежде чем он успел раскрыть рот, прежде чем Дарад прекратил изумленно моргать, Тругг заговорил гораздо более быстрым языком магического пространства – почти мгновенно он создал серию образов, показывающую, как Рэп пытался освободить рабов в Касфреле. Тролль объяснил, что это было актом чистейшего альтруизма и очень опасным предприятием. Его признательность оказалась столь велика, что Рэп смутился. Сам он почти забыл об этом происшествии. Этот рассказ смягчил гнев Грунф. Она поудобнее уселась на камне и хмуро посмотрела на Рэпа.
– Ну что ж, спасибо, – неохотно проговорила она. – Но здесь тебе делать нечего.
– Вижу, – пробормотал Рэп, с трудом переводя дыхание после объятий Шагги. – Может быть, мы все же поговорим?
Вновь в магическом пространстве мелькнули оплавленные камни.
«Говори. Я послушаю».
Грунф перенесла свое внимание на Ург, и пока они обнимались в реальном мире, Рэп беззвучно заговорил на понятном одним волшебникам языке. Тругг представил матери Дарада, который, как всегда, ничего не понимал, а Шагги зашлепал вниз по течению ручья и вскоре вернулся с целой охапкой веток на ужин. И все это время Рэп рассказывал Грунф о том, что произошло с тех пор, как она явилась в Ротонду. Он вдруг с ужасом осознал, что с рокового дня смерти старого императора прошло полгода. И в течение этих шести месяцев узурпатор, несомненно, укреплял свое влияние. Время уходило.
Грунф только однажды выразила свое отношение к тому, о чем говорил Рэп. Когда король изложил суть нового Свода Правил, который, как он надеялся, установит мир, чародейка выдала вонючий образ загаженного скотного двора. Рэпа подобная реакция не слишком обнадежила.
Едва он закончил, Тругг поспешил задать матери несколько вопросов. Рэп только теперь с удивлением узнал, что с того момента, как Тругг вошел в лес, мать и сын обменивались посланиями, как простые смертные, через гонцов. Тругг не нашел нужным сказать ему об этом, но многочисленные тролли, которые встретились им по дороге, отправились затем созывать знакомых волшебников в замок Шагги на эту встречу. За пределами Мосвипса никто бы не поверил, что тролли способны на такую организованность, а сама мысль использовать троллей в качестве гонцов показалась бы нелепой шуткой.
Хмурый взгляд Грунф стал еще более враждебным, некоторое время она сидела молча, не выдавая своих мыслей.
– Ну? – нетерпеливо спросил ее сын. – Они пришли?
– Кое-кто, – призналась она и обратила свой ужасный взор на Рэпа. – Ты навлечешь на нас беду! Если этот мерзкий дварф заподозрит, чем ты тут занимаешься, он захватит нас всех. Никто не сможет сопротивляться силе, которой он владеет.
– Так вы не собираетесь ничего предпринимать? Но ведь он непременно возьмется за вас, когда управится с остальными. Думаю, сначала он разделается с Лит’риэйном, а потом настанет ваш черед. – Он решил, что выиграл очко, ибо гневное пламя полыхнуло снова. – Сколько волшебников в Мосвипсе?
Тругг сидел на земле, как ребенок, поджав под себя ноги, и пережевывал горсть листьев.
– Тысячи!
– Помолчи!
Его мать в магическом пространстве запустила в него глыбой величиной с кровать.
Тругг с легкостью парировал удар и ухмыльнулся, разинув рот, набитый отвратительной жвачкой.
– Тогда сколько?
– Быть может, пятьдесят. Не больше. «Пятьдесят волшебников, объединившихся вместе, – это сила, способная двигать горы». Грунф подскочила, прочитав мысли Рэпа:
– Да, сила, фавн, но как ты их всех отыщешь? Чем ты подкупишь тролля, фавн? И ты думаешь, объединившись, они смогут нанести серьезный ущерб Сговору?
Скорее немного побеспокоят. И как в самом деле подкупить тролля? Тругг пригласил некоторых волшебников на эту встречу. Они отказались? А может, чародейка отослала их обратно или же прячет где-то неподалеку? Рэп всегда знал, что она может ему помешать. А почему бы и нет? Грунф значительно сильнее, чем он, так же как сильнее и ее сын. Хотя в данный момент Тругг склонен скорее поддержать Рэпа, можно ли быть уверенным, что в критический момент он не встанет на сторону матери?
Может быть, Рэп предпринял это кошмарное путешествие все-таки зря? Эта мысль обескураживала:
– А сколько их в Ногиде, как ты считаешь?
Физиономия ведьмы скривилась в насмешливой улыбке.
– Ни одного.
Сердце Рэпа оборвалось. Он снова сел, чтобы собраться с мыслями, и сделал глоток холодного пива:
– Зиниксо уже захватил их?
Чародейка презрительно кивнула:
– Думал, ты один такой сообразительный, и никто, кроме тебя, не подумает об этом!
Дварф в свое время был Смотрителем Запада и, видимо, тщательно изучил острова, населенные антропофагами.
– Когда это случилось? – настойчиво спросил Рэп.
– Около трех месяцев назад, – сообщила Грунф.
Но прежде чем ответить, она заколебалась – это мгновенно отразилось в магическом пространстве, где ложь была невозможна и даже увертки затруднительны.
– И он подчинил своей воле всех волшебников?
– Большинство.
Каждую мелочь приходилось выпытывать, по доброй воле она не желала говорить ничего.
Тругг заглотил свою жвачку и громко заявил:
– Ну давай же, паршивая старая карга! Что у тебя там за новой защитой?
Ответом был ослепительный удар молнии, от которого зашатались скалы под его ногами. Пещера покачнулась от подземного толчка, трое непосвященных закричали от ужаса, а Тругг преспокойно сидел, косясь на мелкие камни, которые отскакивали от его шкуры. Когда замерло эхо и перестало звенеть в ушах, откуда-то из зловещей тени неторопливо вышел новый участник событий. Дарад заворчал. Рэп с трудом поднялся на ноги. Он никогда не видывал такого прежде.
Кожа пришельца была цвета черной патоки, а его лицо, грудь, руки и ноги украшала бело-сине-зеленая татуировка. Ростом он был, пожалуй, повыше среднего импа и при этом казался тощим, потому что в нем не было ни капли жира – сплошные мускулы. Он двигался с изяществом, хотя и ступал босыми ногами по камням. Его одежда ограничивалась набедренной повязкой из белых бус, позвякивающих при ходьбе. В жестких космах торчал красный цветок, а в нос была продета кость, и когда он одарил Грунф лучезарной улыбкой, обнажились очень белые, остро заточенные зубы.
– Прошу прощения, ваше всемогущество, – сказал пришелец извиняющимся тоном. – Я думаю, мне пора подключиться к вашим обсуждениям.
Он улыбнулся Рэпу леденящей душу улыбкой и протянул обе руки. Белые бусины, составлявшие его одеяние, звякнули. Это были кости человеческих пальцев.
От одного взгляда на него в венах стыла кровь, и все же он являл собой чрезвычайно впечатляющее зрелище. Это был волшебник, похоже, могущественный волшебник. И к тому же антропофаг. Рэп почти ничего не знал об этих людях и никогда не слышал, чтобы они покидали свой родной Ногид, так как представители другой расы обычно убивали их на месте. Что это? Одна из проделок Грунф? Или фокус Зиниксо? Впрочем, Рэп не заметил на нем никаких чар преданности, вряд ли можно было скрыть их, даже обладая силами Сговора.