С комиссией по гласности — то же самое: мы опять опережаем, вернее стремимся опередить события. Если мы сейчас не успеем этого сделать, то потом и нам, и вам, и всем другим журналистам в других газетах просто закроют рот. Лица, из которых состоит этот «цензурный комитет», не вызывают у меня ни профессионального, ни человеческого доверия. Ни малейшего!
— Даже журналисты?
— Тем более журналисты! Которые с такой замечательной легкостью, в общем-то, порывают со своей профессией ради чиновничье-государственно-комиссионно-депутатского, тусовочного какого-то дела. Тот же Сергей Сергеевич Дегтярев, к примеру… Вот что вы, как журналист, скажете о нем?
— Скажу, что он — человек, который выбрал свое направление и последовательно идет по нему. И что он имеет на это право, как и каждый из нас.
— Совершенно верно, но если именно такие люди составляют комиссию по гласности, люди с такого рода «направлениями» и понятиями о порядочности, то мне понятно, какого толка цензура будет всем нам обеспечена! Вторая сторона — уровень. Помните робкие намеки на мое отношение «к некой могущественной организации», понятное дело, к КГБ? Встретил я как-то того депутата. Спрашиваю: почему конкретно организация не названа? Отвечает: я не могу назвать организацию, потому что не могу пойти в КГБ и попросить справку, работаете вы там или нет. То есть я не могу этого доказать… Понимаете разницу? Чтобы журналист заявил гласно о чем-либо, он должен иметь на руках официальный документ. А им достаточно догадок. И, к сожалению, таков у них стиль работы вообще: слежка, домыслы, стремление «укоротить». Ну какое дело комиссии по гласности до моих встреч с рабочими на предприятиях?!
— И все же, чего вам бояться, если ваши заявления подтверждены документально? Допустим, есть комиссия по торговле. Если шум поднимут работники этой сферы, реакцию горожан предвидеть нетрудно: там достаточно много воруют и не хотят, чтобы их контролировали, боятся, что воровать не дадут. Почему Невзоров, который все всегда перепроверяет, опасается, что его информацию перепроверит кто-то еще?
— Дело не в боязни, а в недопустимости и ненужности этой особого рода инквизиции и двойной цензуры. Вспомните, когда я клевал партаппарат, это им нравилось безумно! Всем! И когда я громил старый исполком, и когда жертвой был тот же самый Владимир Яковлевич Ходырев. Но как только сами «демократы» оказались в той же самой роли, тут же воспользовались своими, наверное, более серьезными возможностями, чем были у старого аппарата, чтобы все это подавить. Последней же каплей стал проект телевидения, представленный неким В. Соловьевым и комиссией по гласности поддержанный. Вот тут уж я почувствовал настоящую опасность, после чего и обратился с призывом поддержать программу.
Как сказано в «Смене», комиссия по гласности сочла этот проект «более демократичным». Что значит — более «демократичным»? По этому проекту телевидение дробится и превращается из силы, формирующей общественное мнение, в кучку разрозненных редакций, у которых могут либо взять, либо не взять материал. Кто это решает? Наблюдательная комиссия — один из главных органов будущей структуры телевидения, куда, как скромно сказано, войдут «и народные депутаты». По-моему, здесь все ясно! Все, что не по душе «и народным депутатам», в эфир просто не попадет. Пока же ни один «и народный депутат» из комиссии по гласности в «Секундах» не появился, пока те же упреки сыпятся в коридорах при случайных встречах. Интерес к программе у них возникает пока лишь в тех случаях, когда задет «свой» и необходимо «сохранить лицо».
— Александр Глебович! Можно ли сказать, что Ленсовет — тот же инструмент и попал он не в «те» руки?
— Не инструмент, а нечто более смешное, родившееся на гребне нашего смутного времени. Это бутафория. При наличии диктатуры партии Советы не работали, но существовали таким хитрым образом, что их бездеятельность была незаметна. Сейчас, когда партия отступила, их бездеятельность стала очевидна. Все будет рушиться, сгнивать и умирать, а они будут держаться за свои оклады и мандаты, за свою бутафорскую власть, болтать и ничего не делать, пользуясь крохами тех привилегий, которыми располагали их предшественники, столь громко осуждаемые ими раньше… Думаю, вряд ли найдется в их среде охотник сдать мандат и пройти перевыборы…