Финальная часть плана заключалась в немедленном реагировании телевидения.
Пока спецподразделения производили бы работу с нужными людьми в здании, несколько бригад телевидения снимали бы оживающих «мертвецов». На следующее утро — после того как уже все верные демократам средства массовой информации завыли бы по «сотням покойников» — по всем каналам телевидения была бы продемонстрирована правда о происшедшем.
Помимо победы физической, мы уже на следующее утро имели бы и колоссальную моральную победу, и демократы бы выглядели одураченными, а Русь дураков не любит, как ни верти.
План министру понравился. Начали осуществлять. Выискали уже офицеров, и тут выяснилось, что все киностудии ночью закрыты и «подсадки» нигде не взять…
И это на уровне правительства! На уровне Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению…
Министр, узнав о ситуации, тихо матерился, попросил перезвонить и… исчез. Прочие члены ГКЧП отзывались, но, к величайшему моему изумлению, только по телефонам собственных дач…
По причинам, которые я здесь не могу изложить, в ту ночь я не имел возможности выехать из Ленинграда в Москву.
Я могу привести еще пять или шесть примеров подобной же глупости и бездарности — совершенно идеитичных бездарности Самсонова, — но, полагаю, что и этого довольно.
Мне трудно сейчас себя понять, но я по-прежнему люблю этих стариков-мечтателей, составлявших ядро ГКЧП. Поверьте, о слабости и непонятной бездарности всех их шагов я знаю очень много, больше, чем все вы вместе взятые, мои уважаемые читатели, равно как и о подоплеке, о подготовке ГКЧП в августе 1991 года.
Разумеется, я не могу рассказать даже десятой части — еще? кивы практически все, кому мой рассказ мог бы причинить вред непоправимый.
И, несмотря на все, я сохраняю, помимо человеческой, еще и некую политическую нежность к большинству членов ГКЧП. Я даже не говорю об Анатолии Ивановиче Лукьянове, который был, есть и будет для меня авторитетом во многих вопросах.
В истории России — когда все встанет на свои места и все будет оценено — они займут, несмотря на свои ошибки, очень почетное место, где-то рядом с декабристами, которые, решившись выступить, так же бездарно дали себя расстрелять и посадить, хотя их цели, устремления и идеалы диаметрально противоположны.
По счастью, я не президент, не так много от меня зависит, и я могу позволить себе роскошь восхищаться людьми, ошибки которых стоили так дорого моей Родине, моим близким, да и мне самому.
Девятнадцатого августа 1991 года Советская Армия торжественно, с развернутыми знаменами начала свой путь к огромной выгребной яме. Следом за ней и по ее вине — ибо Армия обязалась защищать государство и вести его в тяжелую минуту в ту же выгребную яму, — в колыхающиеся бездны дерьма весело устремилась Россия.
ИНТЕРВЬЮ В. А. КРЮЧКОВА А. Г. НЕВЗОРОВУ
A. Г. Невзоров: От нашей разведки практически ничего не осталось, а может, утешать себя мыслью об успехах их разведки?
B. А. Крючков: По оценке западных спецслужб, советская разведка была лучшей в мире, если не лучшей, то одной из лучших. Малыми средствами делали многое. В чем это выражалось? Это выражалось в прибыли в миллиарды долларов и рублей, которые мы давали нашей стране. Много делали для обеспечения безопасности государства. Сколько она стоит? Столько, сколько надо. Мы знали, что делается в мире, и я думаю, что наше руководство получало достоверную информацию. Пришел Бакатин в 1991 г., пришел с единственной целью, чтобы все разрушить, он и не скрывает этого, говорит: — «Я пришел с единственной целью, чтобы все разрушить».
A. Г. Невзоров: Министерство безопасности — разведку?
B. А. Крючков: И разведку в том числе. Совершенно верно.
Даже в печати можно найти сообщения относительно сокращения численности нашей разведки, хотя ни одна спецслужба без разведки обойтись не может.
A. Г. Невзоров: А что за фигура Примаков?
B. А. Крючков: Примакова я знал несколько лет, никаких личных контактов у нас с ним не было, он никогда не был разведчиком, и, честно говоря, когда я подумал о том, чтобы уйти на заслуженный отдых и даже ушел с поста начальника разведки, я просматривал несколько претендентов на должность, среди которых фигуры Примакова никогда не было.
A. Г. Невзоров: Меня интересует справедливость или несправедливость в оценке Примакова, как фигуры, ориентированной на окончательную ликвидацию разведки Советского Союза.