Кстати, эта партия «Баас» сформирована не столько по идеологическому принципу, сколько представляет собой некое братство мужчин, которые объединились для защиты своих женщин и детей от преступников, а страны — от внешней агрессии…
Так что я вполне сознательно утверждаю, что лидер нашей страны должен быть очень жестким и одновременно влюбленным в эту Россию. Иначе старики будут по-прежнему умирать от голода, тоски и безысходности.
— И вот после нашей беседы к Невзорову приходит делегация горожан и просит возглавить Питер. Как тогда?
— Соглашусь, хотя в этом случае кое-кто на ночь станет читать «Архипелаг ГУЛАГ» как добрую старую сказку. Соглашусь. Потому что это будет означать не победу, а начало новой борьбы.
— Так что, в стране все зависит от президента? На кого еще можно надеяться?
— Например — казачество. Его я рассматриваю как один из стержней русской нации, как авангард, как боевую сердцевину… Казаки даже своей социальной религией призваны служить своей стране оружием, словом, хлебопашеством… Они всегда были лучшими воинами в Европе, поэтому я считаю, что зарождающееся движение казачества прекрасно и в этом есть настоящая социальная надежда. Передача о казаках, которую я сделал на основании наших питерских материалов и на основании сюжетов, снятых мною в США, в Нью-Джерси, где находятся казачьи поселения…
— Простите, вы там были?
— Да, и я был потрясен… Так вот, на основании всех этих материалов мы хотели очень многим людям в России показать, какими надо быть. Казачество сохранило очень много прекрасного из, скажем так, человеческого состава людей XIX века. То есть самое главное. А то, что они сейчас имеют возможность консолидироваться, казаки, это тоже огромное счастье и, может, послужит каким-то цементом государственности.
«БОРИС НИКОЛАЕВИЧ ЕЛЬЦИН В МОЕМ ПОНИМАНИИ — НАШ»
— Зачем же вы делали «Наших»?
— Во-первых, надо было открыть программу — вроде это было в период нашего очередного закрытия. Во-вторых, была такая душевная потребность. Никаких заказов тут не было. Но задача моя личная была простая — создать иллюзию присутствия в стране мощной оппозиции. Потому что не было никого. Еще бы годом раньше я никому не признался, что у нас тогда не было никого и ничего. Мы создавали иллюзию. Так же как с этим Стерлиговым. Нужно было пугало, чтобы демократические вороны, видя его, дохли в полете от разрыва сердца. И я, прекрасно понимая, кто такой Стерлигов, поднимал шест с этим пугалом, втыкал на поле и забавлялся тем, как его начинают панически бояться. А ничего не было. Был Стерлигов — отставной генерал в плохо поглаженных штанах, который, кстати, 3 октября бежал из Белого дома.
— Есть ли сейчас, на ваш взгляд, среди оппозиции фигура, которая может стать лидером?
— Есть, но его не примут как главу — Зорькин.
— Но он же исчерпал себя после неудачных попыток поиска компромисса между Ельциным и Хасбулатовым.
— Он честный человек, который хочет мира. Что еще надо этой стране?
— Какие политические партии, организации вы поддерживаете?
— Я уже давно не верю словам. Верю только делам. Из всех политических партий и организаций дела на счету лишь у Русского национального единства, возглавляемого Александром Баркашовым. Эта организация показала себя в лучшем свете во время осады Белого дома. Есть дела и на счету КП РФ и Аграрной партии.
— А как вы относитесь к партии Руцкого — Российской социал-демократической народной партии?
— Пока не могу сказать. Руцкой, конечно, человек очень симпатичный. Но еще неизвестно, что будет дальше, какие он изберет ориентиры.
Для меня ориентиры — представления человека об элементарной чести и элементарной порядочности. Если Руцкой не забудет тех людей, кто его поддерживал во время октябрьских событий, если он не начнет из конъюнктурных соображений предавать их анафеме, не начнет из политических амбиций предавать своих бывших сторонников, то мы навсегда сохраним с ним дружбу.
Политические взгляды для меня — второстепенны. На первом месте всегда — вопросы чести. Баркашов проявил себя как человек чести. Макашов тоже. Все остальные — в меньшей степени. А для меня это определяющий показатель — в политике и вообще.