ТАНКИСТ: Выехал. Танк сожгли. Экипаж целый. Сутки отлежался. Хотели увезти с контузией. Но он сказал: «Пока не отомщу за своих, я отсюда не уйду». Позавчера, когда брали штурмом несколько домов, опять его подбили, в новом танке. Каким-то образом получилось затушить его, приехали, поменяли танк и опять выехали. И вот сейчас до сих пор в паре работают… бьют их.
ИГОРЬ: За ребят, за Серегу. На выпуске рядом стояли. За Россию! Это — наша земля. Я — потомственный казак. Наша земля. Этот город основали казаки, мои предки, и я, если надо, положу здесь свою голову. Это наша земля, Россия, а отдадим Чечню, распадется Россия. Когда будете показывать по телевизору, моим троим детям, жене, матери с бабкой большой привет передайте. Живой, здоровый!..
…И опять — бой, бесконечный, настоящий, не киношный. Бьют автоматные очереди, рычит бронетехника, грохочут разрывы. Солдаты, солдаты, солдаты…
НЕВЗОРОВ (за кадром): Но надо отдать себе отчет и отдавать хорошенько, что никто и ничто — ни Господь Бог, ни все силы ада, даже ада вот этого — этих людей сдаться не заставит. И псы войны, немногие на этом фронте, и мальчишки здесь не сдаются, ибо лучше миллионов орущих, воющих, пишущих, читающих, болтающих с трибун, понимают, что на самом деле здесь происходит. И в этом аду, в этом огне и крови рождают сызнова то, что на весь мир во все века гремело по миру и в преисподней, и среди ангелов небесных. Сызнова рождают характер России и ее величие.
Это — Грозный. Передовая группа «Север» Улица Госпитальная. Январь 1995.
Это — АД.
А это письмо автор репортажей из Чечни получил почти через месяц после их выхода в эфир.
Здравствуйте, уважаемый Александр Глебович!
К Вам с огромной просьбой обращается отец погибшего воина-десантника отдельного батальона спецназа г. Москвы Поликарпов Юрий Дмитриевич.
Дорогой Александр Глебович, мой сын, Поликарпов Александр, погиб в Чечне при выполнении специального задания командования 8 января 1995 г. между 11 и 13 часами дня, как написано в документах, в Грозном, вблизи консервного завода.
Я не видел сам, но люди говорят, что показывали по телевизору Вашу кассету с записью этого боя. Я, к сожалению, ничего не знаю, но Вы, как говорят, назвали этот бой адом. В этом бою погибло около 10 человек из батальона спецназа. Группа разведчиков вела неравный бой, и в этой группе вместе со своими боевыми товарищами погиб наш сын Александр. Посмертно он награжден орденом Мужества.
Александр Глебович, если у Вас имеется эта кассета с записью этого боя, пусть это будет место его или фрагменты этого ада, не могли бы Вы поделиться с нами этими материалами, ведь Вы понимаете, что все это нам очень дорого, ведь возможности узнать о месте гибели сына и посетить его у нас, может, и никогда не будет или мы просто можем не дождаться этого дня. Мы очень надеемся на Вас и просим, помогите в этом вопросе.
Желаем Вам доброго здоровья. Мы знаем, что Вы бываете в самом пекле событий в Чечне и поэтому самое большое к Вам пожелание — возвращайтесь всегда живым! Вы очень нужны нам всем, чтобы знать правду об этой страшной, жестокой войне.
До свидания, всего Вам доброго.
Ю. Д. Поликарпов.
Ответом отцу погибшего спецназовца было следующее письмо.
Уважаемый Юрий Дмитриевич!
Вероятно, Вы правы и действительно я был свидетелем героической гибели Вашего сына. В указанное в Вашем письме время я действительно находился на Госпитальной улице в центре города Грозного. Спецназовцы, входившие в Северную группировку Федеральных войск генерала Льва Рохлина, вели беспримерный, отчаянный бой перед дворцом Дудаева, и, как Вы справедливо отметили, потери наши в то утро были велики, особенно среди спецназа, бывшего, как, впрочем, и всегда, — впереди всех.
При мне погибло шесть или семь спецназовцев — от минометного огня, от попадания танкового снаряда в «шилку», от пулеметных очередей. Часть спецназовцев была в глухих (с забралами и бронестеклами) шлемах, часть — с открытыми головами, залитыми кровью, потом и грязью.
Мне чрезвычайно совестно перед Вами, но я не могу определенно сказать, кто именно из погибших спецназовцев Ваш сын.
К сожалению, перед боем я мало с кем успел познакомиться, но, смею Вас уверить, знакомство с любым из этих людей, среди которых был Ваш сын Александр, почел бы для себя за честь. Как почитаю за честь для себя и возможность ответить Вам, Юрий Дмитриевич, человеку, воспитавшему великолепного воина Великой России, героя одной из самых страшных войн, что довелось вести нашему Отечеству.