«Устами младенца глаголет истина». Дети просто невинны и чисты в своих мыслях и помыслах, они не приукрашивают и не усложняют ничего, дети просто говорят то, что чувствуют, думают и видят. Ведь в таком возрасте они ещё не понимают как в целом устроен мир, где нужно промолчать, а где сказать то, что от тебя хотят услышать, как-то завуалировать или и вовсе скрыть. Я не считаю, что это плохо, ведь детишки не желают зла. Наверное, в этом высказывание есть какая-то мудрость. Может иногда, нам взрослым, стоит смотреть на некоторые ситуации глазами ребёнка?
Истинная ценность его творений была в том, чтобы вдохновлять других, выражая собственные чувства и эмоции, касаться души зрителя и оставлять след в его сердце. Ну а что теперь?
— Мама говорит, что мы сами творцы своей жизни. Поэтому никогда не поздно повернуть назад. Ведь только сам человек может создавать счастье и гармонию в своей жизни. И никто не вправе отнять у него эту возможность. — на этих словах он подмигнул художнику.
— Ну я пойду. — мальчик помахал ручкой и уже собирался уходить, как вдруг повернулся и сказал. — Кстати, чуть не забыл, ничего не бойтесь, она наблюдает за вами оттуда, — он поднял свою ручку и пальчиком указал куда-то вверх, — поэтому не переживайте, с ней всё хорошо. Ах, да! Это Вам, держите. — он протянул ему маленький букетик белых подснежников. И как он нашёл их в такое время года? Ведь на дворе сейчас осень. А они появляются в период с марта по апрель… Ариас неуверенно взял из рук мальчика цветы. Они определённо были свежими. И как он не заметил их до этого в его руках. Стоп. Подснежники?
— Ну я пошёл. До свидания! — прокричал радостно он.
— Постой! Кто она? О ком ты? — но мальчишка быстро убежал и затерялся среди гостей выставки. Ариас побежал за ним, пытаясь догнать. Но его уже и след простыл. Он подходил к гостям выставки, желая узнать видели ли они это мальчика.
— Простите, здесь мальчик не пробегал? Вот такого примерно роста.
— Нет, не было. — разводили руками одни.
— А разве тут были дети? — отвечали ему другие.
Он решил подойти к организаторам выставки, чтобы посмотреть списки гостей, может кто-то покупал детский билет, но таких билетов даже в продаже не было на сегодняшний день. Так откуда тогда взялся этот малыш?
— Может это ребёнок кого-то из сотрудников? — предположил Ариас в разговоре с молоденькой девушкой, которая занималась организацией зала и продажей билетов.
— Я поспрашиваю конечно, но навряд ли кто-то привел с собой ребенка на работу, мистер Ариас. — ответил она, параллельно проверяя что-то в своём планшете.
— Хорошо, спасибо вам огромное, дайте знать если что выясните.
— Конечно. — она кивнула ему и тут же удалилась.
Зал постепенно начинал пустеть и вот уже к семи часам в нём не осталось ни единой души кроме самого художника, пару сотрудников галереи и охраны.
— Вы уже собираетесь домой? Может Вас подвезти?
— Нет, не нужно, я вызову такси. Да и к тому же хочу ещё немного побыть тут. Нужно кое-что проверить. — Ариас смотрел на одну из самых больших работ из всей коллекции, представленной сегодня — «Течение времени». И почему ребёнку не понравились эти картины?
— Галерея закроется через час, так что не задерживайтесь. До свидания. — ход его размышлений прервал нежный женский голос.
Попрощавшись с девушкой, он направился в то маленькое помещение, где повстречал мальчика. Художник должен ещё раз взглянуть на эти картины. Почему же он не помнил некоторые работы? Складывалось такое впечатление, что он их вовсе и не рисовал, однако, там точно были его инициалы и даже дата.
Ариас медленно рассматривал каждую работу. Здесь был портрет Кассандры, который он рисовал очень долго пару месяцев назад. Кстати, как она поживает, надо будет как-нибудь ей написать.
Рядом висела картина с нарисованным домом, тем самым, который так привлёк мальчика. Дальше шли различные этюды, которых было тут немало: пейзажи, портреты каких-то малознакомых ему людей, зарисовки родного города. Но среди всех картин, собранных здесь, его привлёк лишь один. Нарисованный карандашом портрет девочки, она сидела на стульчике и читала, по-видимому, книжку. Знакомое лицо, похожа ну ту, о ком говорил ему Александр.
Но этого быть не может. Может Алекс прав, и он болен? Почему она кажется ему такой родной, почему его сердце обливается кровью, глядя на неё?
Гробовую тишину прервал звонок телефона.
— Ар, ты освободился? Мы ждём тебя уже в клубе. — Киллиан кричал в трубку, а на фоне очень громко играла музыка, был слышен смех парней и девушек. Видимо веселье было в самом разгаре.