Напряжение этого трагического времени подспудно нарастает в романе Поуэлла. Известия о вторжении немецких войск в Норвегию и Данию, об оккупации Голландии, капитуляции правительства Бельгии, о Дюнкерке зловещими аккордами прерывают линию батальонного быта. Оканчивается роман сообщением о вступлении немцев в Париж.
В рамках всемирно-исторической трагедии разыгрывается «локальная» комедия. Это частный эпизод в процессе превращения английской армии из «поля костей» в войско — замена малокомпетентного, оказавшегося не на своем месте офицера другим. Случайное выступает как некая проекция необходимого, комический конфликт порожден историческими обстоятельствами. В то же время эта комедия — часть «человеческой комедии» Поуэлла. Как и в других книгах цикла, автора прежде всего интересует психология людей.
Перед нами командир роты капитан Роланд Гуоткин. Само несоответствие между поэтическим именем и прозаической фамилией уже заключает в себе иронию. Роланд Гуоткин — своего рода «романтик армии». Бывший банковский служащий, он видит в армии избавление от рутины повседневности, путь к славе, воплощение всего яркого и блестящего. В его представлениях об армии, да и о жизни, большая доля наивности. Единственная книга, с которой Роланд никогда не расстается, — сборник рассказов Киплинга; единственные стихи, которые он помнит, — стихотворение из рассказа о римском центурионе. Требовательность Гуоткина к подчиненным, вера в святость приказа, устава, субординации доходят до фанатизма. Но настоящей силы характера у него нет, эмоции захлестывают его. Когда в Ольстере Гуоткин влюбляется в дочь владельца пивной, в его романтическом сознании она превращается в новую Дульцинею. В конце концов он терпит сокрушительное поражение и в любви, и в карьере.
Как во всякой хорошей комедии, комическое переходит в драматическое. Крушение Гуоткина неизбежно и неотвратимо. Иллюзии — вот что в первую очередь губит его. Но именно романтические иллюзии, благородный идеализм делают Роланда Гуоткина личностью незаурядной. Автор прямо говорит об ограниченности, односторонности приземленного реализма. В своем идеализме герой книги и не прав — непосредственно, и прав — в более широком, более общем философско-этическом плане. Роланд Гуоткин Поуэлла пополняет галерею английских донкихотов, излюбленных героев английского комического романа.
Как обычно у Поуэлла, сюжетный стержень скрыт в толще романа, среди множества эпизодов, сцен, диалогов, в которых с иронией, часто с комической стороны представлена жизнь батальона.
Ироническая деромантизация условного, ложно возвышенного образа армии в конечном счете связана с отрицанием милитаризма. Этой же цели служат исторические реминисценции. В романе, настойчиво повторяясь и усиливаясь, звучит мотив средних веков. Война возвращает людей к «тоске средневекового быта», а может быть, и шире — к жестокости и варварству средних веков. С другой стороны, война, армейская жизнь, по мысли автора, своего рода доказательство того, что средневековье, увы, еще не кончилось.
Ирония писателя «снимает», разрушает любую поэтизацию войны и милитаризма. Однако война против гитлеровской Германии предстает в романе как безусловная и абсолютная необходимость.
Автор ни в какой мере не ставит под сомнение необходимость выполнять воинский долг — стоически, трезво и без иллюзий. В этом плане особенно важны в романе образы людей из народа.
Если офицеры части в большинстве своем — бывшие банковские служащие, то солдаты и сержанты — шахтеры. Капрал Гуилт, сержант Пендри, капрал Гиттинс, «непутевый» Сейс, Глухарь Морган, ротный старшина Кадуолладер — очень разные, живые и убедительные характеры. Эти персонажи не лишены слабостей, но авторская ирония по отношению к ним никогда не становится жестокой и язвительной, а холодновато-остраненные интонации рассказчика сменяются теплыми, сочувственными. Особое уважение вызывает у рассказчика ротный старшина Кадуолладер. Человек долга, человек большого внутреннего достоинства, всегда готовый взять ответственность на себя — таким предстает в романе Поуэлла простой человек, рядовой труженик.