– Хорошо. А после? Брут будет муштровать Десятый легион, а ты – сидеть и сочинять законы, которые никто не сможет понять? Или, как и здесь, займешься картами и мостами? – Рений схватил Каберу за плечо, пытаясь заставить его замолчать, но старик не желал подчиняться. – Если сумеешь открыть пошире глаза, то сразу увидишь, что на самом деле существует множество куда более важных проблем.
Рений сжал худую руку, и Кабера поморщился от боли.
– Если мне удастся стать консулом, – медленно и веско произнес Цезарь, – то я заберу все, что люблю, самые дикие места, которые смогу разыскать на земле. Ты это хочешь от меня услышать? Что Испания для меня слишком спокойна и мала? Я знаю. И сумею найти собственный путь, Кабера. Боги любят Рим и внимательно слушают тех, кто разговаривает с ними из этого города. А отсюда до них труднее докричаться.
Юлий улыбнулся, пытаясь за улыбкой скрыть разгоревшийся гнев, и, обернувшись, заметил, что Сервилия внимательно наблюдает за ним из-за плеча Октавиана. Рений отпустил плечо лекаря, и старик пронзил его злым взглядом.
Чтобы как-то сгладить конфликт, Брут решил обсудить детали похода:
– Если начать собирать корабли уже сегодня вечером, то когда их окажется достаточно, чтобы погрузить весь Десятый легион?
Юлий едва заметно склонил голову в знак благодарности:
– Самое большее через месяц. Я дал знать в городе, что нам потребуются капитаны для перевозки крупного груза. Думаю, тридцати кораблей будет вполне достаточно. Сенат ни за что не позволит мне подойти к Риму целым легионом, в полном его составе, а потому мне потребуется лагерь на побережье. Я возьму с собой золото. Для осуществления моих планов его у нас вполне достаточно.
Сервилия внимательно слушала бесконечные споры. Солнце уже садилось, но, кроме нее, этого никто не заметил. Почти не обратили внимания и на охранника, который вошел неслышным шагом и зажег лампы. Через некоторое время единственная присутствовавшая на совете женщина тихо вышла, чтобы заняться собственными приготовлениями к отъезду. Прохладный ночной воздух приятно освежал – в комнате было душно.
Сквозь открытые окна голоса спорящих разносились по всему двору. Часовые у ворот увидели Сервилию и нетерпеливо шагнули навстречу.
– Правда, что мы возвращаемся в Рим, госпожа? – не выдержал один из них.
Не приходилось удивляться подобной осведомленности. Она сама нередко получала самую ценную информацию от людей низших сословий.
– Правда, – коротко ответила Сервилия.
Часовой улыбнулся:
– Пора домой.
Когда Десятый легион действовал, он действовал быстро. Уже за день до совета десять самых крупных судов, стоящих в порту Валенсии, арестовали. К ярости капитанов, драгоценный груз без всяких церемоний выбросили на берег и отправили на склады до лучших времен. Все это делалось для того, чтобы освободить места для воинов, снаряжения и сопутствующего груза.
Все хранившееся в форте золото тщательно упаковали и отправили на корабли, не забыв выставить надежную охрану вдоль всей дороги в порт, буквально на каждом метре пути. Горны и наковальни кузнецов разобрали и привязали к массивным деревянным волокушам. Волы тянули их до самой пристани, а потом и дальше – в темные трюмы кораблей. Мощные военные баллисты оказались расчлененными на отдельные части и тоже отправились на суда, так что устойчивые торговые корабли погружались все глубже и глубже по мере того, как с берега приносили бесконечную поклажу. Чтобы выйти из гавани, флоту потребуется самый высокий прилив, и Цезарь рассчитал день заранее – отплытие было назначено ровно через месяц после формального объявления о возвращении на родину. Если все пойдет так, как предусмотрено, без непредвиденных обстоятельств, то в Рим Десятый легион прибудет за сто дней до выборов новых консулов.
Назначенный Юлием наместник оказался человеком весьма честолюбивым, так что не приходилось сомневаться в том, что он будет работать как раб ради сохранения новой должности. После ухода легионеров не начнется никаких беспорядков – дисциплина сохранится на такой же высоте, как и при римлянах. По приказу Цезаря наместник перевел на восток страны две когорты, состоящие из местных жителей, которые уже несколько лет служили римлянам. Этих сил казалось вполне достаточно для поддержания мира и порядка, и Юлий с удовольствием думал о том, что все проблемы теперь будет решать кто-то другой.
Однако, прежде чем корабли смогли бы выйти в море, предстояла еще огромная работа. Цезарь продолжал изнурять себя заботами, отказываясь от еды и сна. Он устраивал встречи с важными людьми из самых дальних уголков страны, старательно объясняя им, что же именно происходит. Богатые прощальные дары обеспечивали римлянам всеобщую поддержку и благословение всех испанских провинций.