— Лёсс, он ведь предложил тебе улететь вместе с ним.
— Что? — охнула вырванная из раздумий девушка. — Ты слышал наш разговор?
— Слышал, — признал Рай. — Да толку? Ваш язык мне не более понятен, чем тот, из песни.
Дуня во все глаза рассматривала друга. Так вот… Вот оно что! То самое, насторожившее, пожалуй, испугавшее и вызвавшее острую неприязнь к собеседнику! Лёгкий шум, словно плеск далёких волн. Он сопровождал речь Олорка — и в первую встречу, и мгновение назад. Надо же… А отчего же тогда эстрагонцы, особенно их городской совет не удивились образованности нового криогеника?
— Ой, не пугайся ты так, — виновато улыбнулся юноша. Он явно сделал не те выводы, глядя на её вытянувшееся в изумлении лицо. — Я не сумасшедший, не ясновидящий и мысли читать не умею. Просто догадался. И не ошибся, да?
— Э… Да. Но…
— Не оправдывайся.
— Может, он про корабль наплёл.
— Вряд ли, — Рай был серьёзен. — И ты разумно поступила, что согласилась.
— Но…
— Да не оправдывайся же, говорю! Лети! — он выпрямился, но с кровати, на которой всё это время сидел, не поднялся. — Тебе в Эстрагоне не место, я это чувствую. К тому же, оказавшись за пределами планеты, ты можешь рассказать другим о нашем, — юноша невесело ухмыльнулся, — утерянном городе. Хотя я не уверен, что те, кто здесь родился или повзрослел, захотят жить в большом мире… Смогут ли вообще. Но у них… нас… должен быть шанс пускай только на возможность иметь выбор. И этот шанс способна предоставить ты. В Олорке я сомневаюсь. Сдаётся мне, он позабудет нас, как только сядет в межгалактический лайнер. Сюда Олорк попал случайно, но, по-моему, исключительно по своей воле…
Девушку словно водицей ледяной окатили — холод пробрал до мозга костей. Дуня неплохо изучила язык эстрагонцев, но, как и в замке сэра Л'рута, зачастую была вынуждена переспрашивать, уточнять, просить, чтобы говорили помедленнее, иногда и не всегда точно догадываться до смысла слов, а сейчас она ничего не упустила из речи Рая, хотя юноша ни в коем разе не подстраивался под собеседницу, позабывши, что говорит с нежданной гостьей своей планеты. И невидимое, но грозное море кидалось на галечный берег. Прибой то становился громче, то утихал, будто волшебный переводчик отлично разбирался, где Дуня справится сама, а где нужна помощь. Неужели угаснувшее было заклинание магов-близнецов возродилось при встрече с носителем чего-то похожего? Ну да, братья предупреждали, что их чары не стабильны, но… Почему девушка не рада столь полезному для горе-путешественницы умению?
Чтобы заглушить неясную, беспричинную тревогу, странница поспешила вмешаться:
— Он сказал, что спустился к нам из любопытства.
— Может, и не солгал, — кивнул молодой повар. — Странный тип. Исследователь… — он, казалось, плюнул. — Он уже утратил к нам интерес, это очевидно. А ты… На тебя, по крайней мере, я могу надеяться. Большего эстрагонцу не нужно.
— Но, Рай, мы ведь…
— Ты о Трилькиной затее? — без труда понял юноша. — Она… сестрица чересчур меня любит и очень боится, что я останусь брошенным и одиноким, когда она, многодетная мамочка и фактически жена при трёх мужьях, вся такая счастливая. Мне никак не удаётся убедить её, что рядом с ней мне не быть одиноким. А ещё… — Рай замялся. — Ей жуть как страшно, несмотря на твоё свидетельство, что я всё-таки этот… — он брезгливо поморщился, — чистоплюй. Да и ты опасаешься того же, потому что… Триль полагает, что наличие семьи докажет мою невиновность. Смешно как-то, наивно. Я, вот, столько фильмов видел — если судить по ним, то ни чудесная жена, ни хорошие дети не остановят морального урода. Маньяк ведь в личной жизни способен быть чудесным человеком.
— Прости, — смутилась Дуня.
— Забудь, — беззаботно отмахнулся собеседник. — Я сумею разобраться с этой бедой. В одном мне поверь: я не чистоплюй… — он помолчал. — Хотя Ларкин редко ошибается. К сожалению. — Рай вздохнул. — Что ж, если дело в моей голове, то не беспокойся — я знаю отличный способ радикального лечения.
— С ума со… — девушка осеклась. — Не говори так! Уж, по крайней мере, в тот день ты был со мной. Я твоё алиби!
— И ради этого ты хочешь остаться в Эстрагоне? — он умудрился улыбнуться одновременно благодарно и осуждающе. — Не надо, Лёсс. Пока я верю в свою невиновность, я буду её отстаивать. Если людям и следствию недостаточно твоего заявления при свидетелях без самой тебя, то я скажу честно, чем занимался в действительности. Секреты ремесла и поварские тайны для меня важны, не скрою, да и партия вряд ли обрадуется, если я развяжу язык, но счастье моей семьи, их благополучие и спокойствие куда важнее власти и принадлежности к элитной касте. Я люблю племяшей и Триль, уважаю её мужиков… Знаешь, они сумели понять её, принять друг друга, а ведь наше воспитание, мораль не дозволяет такого. И всё-таки они смогли… — Рай улыбнулся, затем снова удручённо вздохнул. — Нет у меня права портить им жизнь гнусными подозрениями в том, что их ближайший родич — маньяк-убийца. Да и настоящего ублюдка отловить необходимо!