Менестрель больше с вопросами не цеплялся. Он со сноровкой, выдающей немалый опыт, возился с платьем. Особенно крепкий узел не постеснялся расшатать зубами — Дуня чуть не задохнулась по совсем иной причине, но жара, катившийся по вискам пот не позволили отвлечься на глупости. Голова кружилась не оттого, что девушка сидела на колене у молодого мужчины.
— Так лучше?
— Да, — она вдохнула полной грудью — завязки не мешали! Так же Дуня наслаждалась жизнью на постоялом дворе, когда вот этот же тип освободил её от сжавших рёбра бинтов, хотя тогда его никто ни о чём не просил. — Лучше.
И снова что-то сдавило грудь. Девушка рванула бы проклятый ворот — снять это дурацкое платье! — но её остановило удивлённое:
— Ты что делаешь?!
— Душно, — нашла в себе силы пояснить несчастная.
И в следующий миг она буквально оказалась спелената крепкими объятиями. Не человек, а верёвка какая-то!
— Лу. Лучель! Побыстрее! Она сейчас с себя кожу начнёт снимать!
— Дунька. Да Дуня же! Евдокия Семёновна, вставай! — кто-то настойчиво и сердито тряс за плечо. Больно, синяки останутся.
Девушка отмахнулась от нахала… хм, кажется, нахалки… как от надоедливого комара. Кусать — кусай, только не звени. Твоя, мол, взяла — расчешусь в кровь, но выспаться-то дай! Каникулы как-никак. Или выходной? А-аа, какая разница — главное, из кровати не вылезать!
— Живо, кому говорят, вставай! — рявкнули над ухом. Другой голос. Но если в первом преобладала отчаянная мольба, то в этом сквозило явное умение и желание командовать. — Евдокия Семёновна, если ты не хочешь и дальше оставаться Лебедевой, то откроешь глазки и отправишься умываться! Впрочем, если ты вдруг передумала расставаться с девичеством, то у меня припасён чайничек с холодной водицей! Вместо первой брачной ночи после загса будешь здесь уборкой заниматься! Как обрадуется этому молодой муж, не передать!
— Какой первой брачной ночи? — резко проснулась Дуня и села. — Какой молодой муж?
Рядом пристроились Люся и Флора. Флора и впрямь держала заварочный чайник, который использовала вместо лейки, безбожно заливая алоэ, кактусы и другие колючки, что, несмотря на все усилия квартиранток, единственные выживали из домашних растений. Собственно, благодаря Флоре (наверное, в оправдание её имени) бедняги и держались.
— Твоей, — улыбнулась Люся. — Твой.
— Всё шутите, да? — обиделась на подруг Дуня и откинулась на подушки, томно прижала руку к голове. Ту словно ватой набили — н-да, действительно пора вытряхивать себя из постели, иначе проходит, как в тумане, целый день, а потом пол ночи будет мучиться бессонницей.
— У-уу, как всё запущено, — сокрушённо протянула Флора. — С девичника неделя как прошла. А она всё похмельем страдает!
— Не, — не согласилась Люся. — Это у неё на почве страха память отшибло. Давай уж, подруга, вставай. Жених уже прибыл, вот-вот конкурсы по выкупу закончатся, а ты даже непричёсанная. Ввалится он сюда, увидит, какая ты по утрам — чего доброго передумает… хм, под венец тебя вести. А нам что тогда делать? Мы уж договорились твой диван сдавать…
Она сдавленно хихикнула, потом расхохоталась. Флора залилась следом, весело расплескав воду — ковёр украсили лужицы, что девушку нисколько не смутило. Между прочим, это было Дунино имущество, подаренное родителями, и, естественно, оно перекочует за хозяйкой на новое место жительства. А жених тому не помеха!
Новое место жительство? Жених? Что за ерунда?!
— Элеонора, — донеслось из-за двери. — Вы её растолкали?
— Да, Екатерина Сергеевна, — откликнулась владелица чайника. Вообще-то она звалась Лорой, но из-за позабытой за давностью лет, переделки, в которые три неразлучные подружки с завидной регулярностью влипали ещё в детском саду, стала Флорой. — Представляете, она удивлена тем, что выходит сегодня замуж!
Мама? Зачем она прилетела в такую даль? И так внезапно.
— А уж как мы удивлены! — подхватил мужской голос. — Элеонора, Людмила, надеемся на вас! Быстрее приводите её в порядок, а то разведка доносит, что парень ох как хорошо нашу малышку знает. А где не знает, красиво выкручивается.
Папа?
— Не беспокойтесь, Семён Яковлевич, мы всё сделаем, — уверила Люся. — Сейчас будем.
Дуня упиралась, пыталась сопротивляться и требовать объяснений, но что можно сделать, если, открыв рот для возмущённого вопля, обнаруживаешь там зубную щётку и вызывающую озноб ментоловую пасту? Или, так и не успев зацепиться за косяк, чувствуешь, как неприятно липнет к телу ткань, потому что тебя прямо в ночной рубашке засунули в полную до краёв ванну, а попутно ещё и стянули нижнее бельё… Да в таком положении девушка не была с яслей, когда её купала мама!.. Затем, не спросясь, обтирают жёсткими полотенцами и напяливают что-то тяжёлое, путающееся в ногах и широкое в плечах, постоянно разъезжающееся на груди да ещё царапающее кожу.