Хозяин товара пристроился с другого края, у телеги-кареты. Внутри той, что стало ясно ещё во время путешествия, кто-то обитал. Из разговоров в кибитке и общего настроения Дуня сделала вывод, что — пассия звезданутого. Бывшая пассия — и нынешняя любовница Пятиглазого. Похоже, именно её крик девушка слышала в первую ночь этого мира. Дамочка быстро сориентировалась, нашла подходящую замену богатому ухажёру и защитнику. Дуня хмыкнула — на «кумира» и она, пожалуй, согласилась бы.
Потенциальные покупатели вызывали ужас. В общем, ничего особенного, но намерения их не очень-то отличались от желаний почившего бородача. Несколько женщин и мужчин выделялись — Дуня, пусть имея скудный опыт и невеликие познания в истории, не назвала бы их мастеровыми, справедливо предполагая, что для ремесленника покупка раба не по карману, однако эти люди выглядели как те, кто знает цену труду. Наверное, управляющие чем-то вроде фабрики или сельского хозяйства. Скорее всего, невольник им обходился дешевле, нежели свободный батрак. Или же производство было куда вреднее, чем можно предположить по здоровым лицам покупателей.
Основной контингент был иным. Представительные мужчины в годах, плотные, иногда широкие. Спокойные, умиротворённые. С похожими медальонами поверх коричневых кафтанов, сверкающие каменьями на толстых пальцах. Классические успешные купцы. Они выбирали для себя. Перекупщики смотрелись иначе, по-деловому — они работали. Их ошибка — это недовольство хозяина, гнев владельца. Это — уменьшение, а то и исчезновение, гонорара. Имелось несколько тёмных личностей, от и до укутанных в плащи. Вельможи? Те, кому здесь находиться по рангу не положено? Те, для кого опала далёкого Императора не пустой звук?
Дунин взгляд приковали к себе ярко и безвкусно размалёванные дамы. Проститутка — не куртизанка, она всем видом должна показывать, чем занимается. Цветастая, блестящая одежда без намёка на умеренность, боевой раскрас — визитная карточка. Обращайтесь — всегда к вашим услугам! Для них, пожалуй, неважно лицо товара — как в песне, лишь была бы женщиной, а тонкая или худая — всё равно… Вот, только у Бернса мужчина искал жену, чтобы жилось веселее. А здесь… Впрочем, за красотой и эффектностью эти тоже гнались.
«Пожалуйста! Ну, пожалуйста! — взмолилась Дуня неизвестно кому. — Пусть я буду зажать репу, пропалывать репу, есть репу, спать на репе… только не к этим! Пожа-аалуста!»
Её вытолкнули на помост, сдёрнули полотно. Вторая партия. Значит, «Ты — дорогая. Хотя…»
Рядом позвякивала колокольчиком на медном ошейнике чернокожая циркачка. Экзотика. Это — конечно, интересно, но спрос непредсказуем. «Ну, помогите же! Кто-нибудь!»
Зам красочно описал «пантеру». Часть слов Дуня распознала — воин, как и сама девушка, сравнил циркачку с чем-то одновременно ласковым и опасным. Как есть — кошка. Потом он указал на Дуню. Что-то было про огонь — может, он имел в виду чёрные, с рыжей искрой волосы. Что-то про юность и свежесть — из-за ухоженности девушке, как она поняла, не давали её взрослых по здешним меркам девятнадцати. Что-то про таинственность — наверное, сочинил какую-то байку о появлении Дуни в мире… или, по крайней мере, объяснил её немоту.
Закончил. Однако торги не начались — продавец театрально поклонился и повёл ладонью в сторону кареты. «Кумир» отворил дверцу, спустил подножку и подал руку. Из тёмных недр величественно выступила… Восторженный слаженный вздох встретил это совершенство. Неземное существо. Ангела… Богиню! Лет затворнице кареты было около тридцати, что не мешало ей выглядеть молодой. Чаровать синими глазами, ловить «о» пухлых розовых губок, жмуриться от сияния её золотых локонов. Это — на самом верху. То, что ниже, сводило с ума тело и дух… пока красотка не догадалась, что и её демонстрируют с вполне определённой целью. Пятиглазый желал продать бриллиант. Хотя не ясно, отчего он прежде не избавился от гагата и оникса.
— Ты же обещал! — взвизгнула богиня, несколько портя первое впечатление. Однако несмотря на бешеное возмущение, она не забыла плавно пройтись к возвышению, откуда кисло взирала на явление Дуня. Белокурая красотка подобрала длинные атласные юбки и поднялась по скрипучей деревянной лестнице — королева, а не рабыня. Эта драгоценность не только имела удивительную форму, но была заточена в изумительную оправу и, безусловно, подавалась в лучшем свете… если, конечно, немножко помолчала в самом начале.
«Кумир», словно благородный кавалер даме сердца, помог богине взобраться на «витрину». Он ухмылялся. Да-аа, такому верить не стоит, особенно женщинам — Дуня даже пожалела обманутую любовницу. Пятиглазым подмигнул девушке — кажется, он понял, о чём та подумала. Девушка в ответ брезгливо поморщилась. «Кумир» пожал плечами. И громко назначил цену. Начал он с богини.