Выбрать главу

— Чем? — удивилась странница.

— Не моя проблема, — парень спешно натянул штаны, сунул ноги в сапоги и по одной ему понятной системе начал собирать бумаги, футляры, мешочки и одежду в рюкзачок.

— Ты лучше складывай, а не комкай — больше влезет, — подсказала девушка. — И бельё запасное прихвати — оно чистое, я прополоскала, и должно было высохнуть. Поверь моему опыту, бельё лишним не бывает.

Полутьма не скрыла, как покраснел Ливэн.

— Разберусь, — сердито буркнул он, однако советам последовал. — Слушай, а ты ничего особенного в них не заметила?

— Как? Обзор-то не очень был. Да и видела я всего одного… одну посетительницу. Повадки и внешность волчьи, куртки тёмно-синие, пуговицы золочёные.

— А пилоток не разглядела?

— Нет. Только маленький самострел.

— Какого же они подразделения? Гончие или всё-таки летуны?

Дуня не ответила — ясно, что юноша обращался к себе. Да и выданное ему описание заставляло задуматься.

Два хмыря в синем, с золотыми пуговицами, в плащах.

Да это же слова Крештена! Как раз о той компании, что искала стопщиков по вагонам, прилетела на каких-то «ласточках» — во-во, пожелезник и пилотки упоминал! — и раздала всем желающим и не очень красочные ориентировки на одну девицу отдалённо азиатского вида и рыжего… хорошо-хорошо, русоволосого юнца. Н-да, выходит, Дуне тоже ни к чему встречаться с местным законом.

— Я с тобой!

— Вот и умничка, — оценил собрат-преступник. — Вот и молодец. Поторопись со сборами! — Он змейкой, в оправдание нового имени, не иначе, скользнул к двери и осторожно выглянул в коридор. Послышалось раздосадованное шипение. — Опоздали. Быстрее в окно!

— Я сейчас! — Дуня споро зашнуровала ботиночки и ринулась в ванную комнату.

— Ты куда? — изумился хозяин. — В то окно даже ты не протиснешься.

— Вещи, — пояснила девушка.

— Вещи? У тебя соображалка работает?

Дуня приостановилась, не понимая, куда он клонит — тотчас во входную дверь властно постучали и потребовали чего-то непререкаемым тоном. Ливэн развёл руками — мол, теперь дошло?

— Но я же не одета! — вспыхнула странница. Возмущалась она, впрочем, на ходу, при помощи флейтиста взбираясь на подоконник — не самое простое дело, так как девушка одной рукой пыталась подцепить низ ночной сорочки и покрепче перехватить сумку (лямка вместе с рукавом сползала с плеча).

— Да ладно тебе! Сейчас же маскарад — считай, что это наряд привидения. К тому же ты человечка — здесь вас считают экзотикой, и, как бы ты ни выглядела, во что бы ни обрядилась, ты всё равно будешь, хм, необычной. Так что — хоть голой ходи… Хотя нет, голой не стоит — вызовешь нездоровый интерес. Или наоборот — чересчур уж здоровый.

За окном, к счастью, была не пустота глубиной в пять этажей, а она же, но отделённая от стены карнизом шириной в шаг. Всего-то в каких-то семи метрах вправо «небесная тропка» заворачивала за угол здания и выводила на крышу соседнего дома. Вернее сказать, к мостку-трапу, перекинутому через узкую щель между двумя строениями. Н-да, Ливэн определённо выбирал чердачный номер не без умысла — и стоимость апартаментов играла не главную роль.

— А ты кто? — Дуню трясло. Конечно, нет ничего лучше гор, да и на краю обрывов девушка во время путешествия оказывалась не единожды, и падала с немалой высоты, но всё равно страх холодил живот и запястья. Однако странница шла вперёд, даже не придерживаясь для равновесия стены, так как обе руки были заняты: права — проводником, левая — ношей.

— То есть? — флейтист не обернулся, лишь поднажал.

— Ты говоришь, что я человечка. Тогда, кто ты?

На соседней крыше, ровной, но утыканной домиками-сараями, трубами да подозрительного вида конструкциями — то ли антеннами, то ли столбами для бельевых верёвок, — они вновь замедлили ход. Захламлённость крыши заставляла петлять и беспрерывно вглядываться под ноги.

— А-аа, ты об этом. Ну, я только на половинку человек. По маме.

Дуня непроизвольно хихикнула, припоминая, как в портовом городе и на постоялом дворе, её жалели за то, что мама спуталась с папой, а в поезде, в вагончике ночной смены — что папа спутался с мамой.

— Чего смешного? — обиделся Ливэн.

— Я не по твоему поводу, — успокоила девушка. — Мне, вот, пеняли, что отец у меня эльф, а затем — что матушка человек.

— Эльф? У тебя в роду? Ну ты удумала!

Странница нахмурилась. Она общую кровь да родственные связи с эльфами не имела и иметь не желала даже дома — среди принцев, что в мечтах осаживали белых коней у её крылечка, остроухих красавцев не наблюдалось, хотя полукровки и встречались. После же знакомства с Олорком, который как раз таки утверждал, что практически брат воздушной расе, Дуне и вовсе расхотелось пересекаться с мифическими существами. В смысле, конкретно с этими и намерено. Но зачем же вот так сразу ей гадости говорить?