— Не при ней!
— А почему у меня должны быть секреты от жёнушки?
— Жёнушки? — хихикнув, переспросила хозяйка. — Какой ты у нас всё-таки быстрый, Змейка… Для её же блага. Ведь если придётся выбирать, считаю, ты согласишься не на «жили они счастливо да умерли в один день», а всё-таки на весёлую вдовушку.
— Ну-уу… если варианты только такие, то пойдём, пошепчемся. Только супругу успокою.
— Успокой.
Знойная красавица в сопровождении шоколадных здоровяков отошла на территорию ресторанчика, где и присела, ожидая, за один из столиков. Официант было сунулся к ним, но как-то быстро и явно побледнев, отправился к другим посетителям.
— Лауретта, я ненадолго. Только навру Муар немного.
— Наврёшь? — переспросила Дуня. Он стоял в жаркой близости, словно бы боялся, что она ускользнёт — сбежит, исчезнет туманной дымкой. Соображать было трудно, но девушка старалась изо всех сил, потому удивилась, когда слова юноши, вписавшиеся в думы, оказались произнесёнными вслух.
— Угу, — без тени смущения подтвердил Ливень. — Понимаешь ли, то, что, как она говорит, принадлежит ей, никогда не имело к Муар ни малейшего отношения.
До чего знакомая песня! В прошлый раз она закончилась тюрьмой. С другой стороны, что в Дунином путешествии не заканчивалось там же? Лишь то, что тюрьмой начиналось. Зато именно там странница встретила Тацу, тоже, между прочим, сладкоголосого… Девушка, вновь зардевшись, посмотрела на Ливня, который — и не поймёшь толком! — то ли любовно обнимал, то ли по-братски держал за плечи. Н-да, ей ли изумляться наличию таких красоток как Муар среди подружек флейтиста?
— …потому даже будь мне что известно, а я, к сожалению, не в курсе, ничего бы ей не сказал, — продолжил тем временем юноша. — Ну да, не смотри на меня с таким подозрением. Ты права, я ошивался рядышком, но это только делает из меня лакомый объект для допроса, не более, так что придётся волей-неволей истории сочинять. И без того мне от семьи… мафиозного клана!.. линять придётся — фора не помешает.
— Умеешь ты заводить друзей, — Дуня покачала головой.
— Друзей?! Каких друзей? Муар? — Ливень недоумённо моргнул. — Это ты мне друг, а она… она — ошибка, причём донельзя опасная. Сам не знаю, как спутался.
Любопытно, он это каждой новой девушке говорит или Дуне повезло? Нестерпимо хотелось услышать ответ, но странница отчего-то поинтересовалась совсем иным, тем, что по-настоящему её волновало:
— Она та самая, к которой ты так стремился из Поляриса?
— Что? — Взгляд юноши отражал космическую пустоту. Но вдруг где-то в глубинах мелькнул огонёк-маяк потерянного спутника, чтобы обернуться сверхновой, а после прикинуться миражом сумасшествия — мол, зрителю всё привиделось. Жидкое серебро появилось и истаяло корочкой ночного льда на весеннем солнышке. Глаза Ливня стали печальными, да и сам флейтист как-то сразу поскучнел. — Нет, что ты. Не к ней. Мне нравится гулять по другим мирам, но в иной пока не собираюсь. Мёртвые редко прощают торопливых. Она точно не простит… или…
— Извини.
Ливень пожал плечами. Он не принялся успокаивать Дуню, как у фонтана — похоже, сейчас девушка задела юношу серьёзно. Как же так, ведь она не хотела причинять боль… Сделав два шага к Муар, Ливень резко обернулся и подскочил к Дуне, обнял, припал к губам.
— Прости, — умудрился прошептать он между двумя поцелуями. — Ты ведь меня подождёшь?
Наверное, следовало отвесить ему пощёчину, но странница лишь сумела прикоснуться к нему вялой рукой. Юноша понял правильно.
— За что?
— Потом разберёмся.
— Потом, — согласился он. — Я сейчас.
Но сейчас так и не получилось. Он вновь отошёл недалеко, едва ли на расстояние вытянутой руки, когда мостовая под ногами задрожала. Столики в ресторанчике запрыгали, отплясывая не иначе, как джигу, посетители обеспокоено поднялись, цепляясь кто за что, в основном, друг за друга, и заозирались.
— Землетрясение? — охнула Дуня. Они с Ливнем застыли, так сказать, на месте.
— Если только центральное Древо с корнями вывернуло, — нахмурился юноша. — Да вроде ж стоит.
— Цунами?
— Вряд ли — не похоже. И океан ох как не близко. Правда, Великая река рядом…
Его оборвали крики — они накатили второй волной, сначала разноголосые, явно разные по содержанию, а затем слившиеся в единый вопль ужаса.
— Хитинники? — недоверчиво то ли переспросил, то ли перевёл флейтист. Он в отличие от Дуни, понимавшей его и Муар, разобрал, чего боятся, о чём предупреждают горожане. — Хитинники! Лауретта, быстрее!!!