А вдруг Сладкоежка захватит Империю и прискачет сюда, к уже присягнувшему ему сэру Л'руту, потребует к себе Дуню и, встав на колено, благоговейно преподнесёт цветы? Руку и сердце, конечно, не предложит — сдалась им, тем более юному Сладкоежке, такая глупость. Нет, сделает другу одолжение, покажет всем в замке, какова на деле Евдокия Лебедева…
— Леска! Уснула она, что ли? Лес! Кара небесная! Лес!
Подремали-помечтали — и хватит, пора к реальности возвращаться. А реальность такова, что Евдокия Лебедева, она же Лес, или просто Леска, разиня, каких поискать надо. Опять всё испортила.
— И-иизвините, — пискнула Дуня и кинулась собирать тазы. Всё, старшая повариха забудет о прегрешениях Рыжика и затребует безрукую иноземку обратно — тазы-то кухонные, для варенья. Интересно, а что они собрались варить по зиме? И, главное, из чего?
— Эй ты, мракобес, помоги! — рявкнула американским сержантом Пышка. Хорошо получилось — поварёнок даже поморщиться не догадался, сразу же кинулся поднимать утварь. — Леска, оставь, это теперь его забота. Лучше глотни, — она протянула тяжёлую, наполненную до краёв деревянную кружку, — твоё, любимое.
Передав посуду Рыжику, Дуня обхватила кружку и осторожно поднесла ко рту, пригубила. Глаза сами собой закрылись. Хлебень. Или самый настоящий и самый-самый вкусный на свете квас.
— Я ж говорила, дуреет она с него.
— Куда уж дальше? — фыркнула госпожа Вруля.
Дуня привычно не обратила на колкость внимания. Она наслаждалась. Пышка удивлялась, что иноземка нашла в хлебне, а путешественница между мирами делала вид, что не понимает вопроса. Не могла она сказать толстушке правду. Девушка нашла в хлебне дом. Дом, по которому отчаянно скучала, куда стремилась всей душой… и куда, похоже, ей никогда не вернуться.
Отыскать дорогу без чьей-либо помощи у Дуни не получилось — посиделки в обнимку с книгой, единственное путное, что пришло в голову, ничего не дали; все описанные в фантастике способы обращения к магии оказались не действенными. Даже какой-нибудь астрал не открывался. Молитвам пока не доставало искренности, пророческие видения не снисходили и, как прежде, никто не спешил предложить свои услуги пленнице чужого мира. С военным чародеем побеседовать не удалось, а замковый… хм, замкового волшебника смело можно было отнести к разряду местечковых мифов и легенд — жил он в угловой, обособленно стоящей башне, его не видели, но изредка слышали. Из людей у него никто не прибирался, а пищу оставляли на специальном столике, на кухне — та исчезала, а через некоторое время появлялись пустые тарелки и чашки. На кой ляд такой маг сдался хозяину, никто тоже не знал и не догадывался.
Другой учёный муж, лекарь, отчего-то пугал Дуню до немоты, что в сочетании с плохим владением языка привело к удручающим последствиями — при виде усталой чужачки, лекарь, крепкий, здоровенный мужик, спорящий в силе с кузнецом, сворачивал в сторону. Он, несмотря на профессию, суеверно боялся подхватить от Лески-растяпы сумасшествие. Да и косорукость приобрести тоже не желал.
Набиться к сэру Л'руту на серьёзный разговор не выходило — его покой (точнее, свой) надёжно хранила златовласка. Объясняться с ней девушка уж точно не собиралась, и вряд ли получилось бы что-нибудь хорошее — богиня не любила Дуню столь же яростно, сколь и Врулю. Если старшую горничную она унижала, чтобы развеять досаду, то за что прицепилась к Леске-полотёрке, та плохо понимала. Может, за то, что Пятиглазый их выставил на помост одновременно? Или потому, что Сладкоежка кинулся защищать ничем не примечательную иноземку, не замечая блистательную красавицу? Или… Да кто её знает, откуда взялась неприязнь — не нравились они друг другу, и всё тут. К тому же, хозяин оказался нечастым гостем в собственном замке — Империя требовала.
Испросить совета у старших, поделиться тайной как-то не находилось повода. Искать знатоков за воротами Дуня тоже не могла — банально не имела тёплой одежды, чтобы выйти в зиму, а одолжить, как казалось девушке, было не у кого. Вынуждено она искала путь домой сама.
Но как его найти? С чего начать?.. Был у них преподаватель, он частенько приговаривал на семинарах: если не знаешь, с чего начать ответ, вытирай доску. Вот Дуня и вытирала… то есть мыла полы. Подметала, мыла, драила — и не видела этому конца. Ох, глядя на средневековые замки и просто большие дома, виллы звёзд, девушка всегда задавалась вопросом, как же в них убирают. Руками. Вечно. Она начинала от парадного входа и заканчивала у лестницы на второй этаж, чтобы с утра продолжить с того места, где остановилась накануне — и так до вечера. Изо дня в день, чтобы добраться до чердаков, пыльных, но к счастью не требующих пока веника и тряпки, и возвращалась вниз, вновь к главным дверям. На следующий круг. И это притом, что в господские покои и большинство комнат Дуне ход был запрещён, там работали служанки рангом выше.