Когда им надоест?! Или… Или они действительно полагают, что стараются ради её блага? Самозванные свахи с кухни пытались и порой чересчур агрессивно устроить семейное счастье любому и каждому, не зависимо от возраста и пола. В жернова их доброты мигом угодили бывшие рабыни, разве что с пассией сэра Л'рута подпольные купидоны не связывались, а кто-то и сам мог позаботиться о себе, как остроухая циркачка Чернушка. Но безропотная Дуня — молодая и неприкаянная — казалось, упустила судьбу из своих рук. Кого только ей только не втюхивали! И конюхов, и женатого кузнеца (тоже иноземца, которому боги дозволяли иметь не одну супругу), даже Рыжика и старого ключника-ловеласа. Но Леска-полотёрка была неприступна — и тогда втюхивать начали уже Дуню. Вариантов осталось немного, и одним из них оказался ещё молодой помощник чистильщика уборных.
Хороший он или плохой, красивый или уродливый, интересный или серый — девушка не знала. И по существу, никто не знал, а кухонные балаболки всё-таки не могли чересчур уж расхваливать неизвестный товар. Потому они напирали на другое: надёжность и достаток. Должность чистильщика передавалась по наследству, была всегда и при любых хозяевах востребована — от них не избавлялись и при захвате замков, если, конечно, новые господа не оказывались варварами. Один изъян. Ма-ааленький — подмигивала Пышка. Запах. Дуню он убивал — однажды она хлопнулась в обморок, так как перестала дышать, чтобы не вдыхать.
Но и это доброжелательниц не вразумило.
«Интересно, — подумалось девушке, — они разбудили меня ради новой встречи?» Как бы то ни было, раздражённая из-за недосыпа и оттого давшая волю чувствам, Дуня развернулась и направилась к себе в каморку с явным намерением не вылезать из постели, пока высокородные гости не разбредутся по домам. Надоело!!! Случись всё это днём, девушка обождала бы, когда чистильщику наскучит сидеть в засаде, или нашла бы обходной путь, но сейчас Дуня не контролировала себя. Сейчас она на самом деле спала, бодрствовала лишь малая и не сказать что приятная её часть. Злая и нетерпимая, в некотором роде пьяная и потому смелая.
— О боги! Всё так плохо?
Дуня встала как вкопанная по центру очередного коридора. Нет, не оттого, что услышала голоса или протрезвела. И осторожность здесь была ни при чём. Нет! Она поняла, что заблудилась. Она! Облазившая этот опостылевший замок сверху донизу, заблудилась!
— Хуже некуда.
— Ещё этот Молния. Выяснили, что он на самом деле хочет? Чего добивается?
— Кажется, нет. Я точно не знаю — работаю по другому направлению… Рут, ты отошёл от темы.
Дуня — хоть убей! — не помнила, где коридоры пересекались буквой «Т». В замке таких мест имелось несколько, но обстановка этого под них не подходила — другие ширина и длина, иные украшения, не то восприятие. Может, виновато освещение? На нём по ночам, особенно на дорогих свечах в лампадках, экономили, иногда чересчур — старшая горничная прилюдно ругалась с осветителем, обвиняя того в торговле хозяйским имуществом. Права ли Вруля, Дуня судить не решилась, но двинулась к ближайшему фонарику — зажечь и разогнать полумрак. Вдруг отыщется приметная вещица, по которой девушка признает, куда всё-таки попала.
До стены она не добралась, так как увидела их. Сэр Л'рут и Вирьян, в полном соответствии с голосами, шли по правому ходу. Сомневаться не стоило: если кто-то из них и принял горячительного, то не настолько много, чтобы устроить кавардак, требующий срочной уборки. Вообще, они смотрелись как-то… чинно. Оба — и хозяин, и гость — степенно вышагивали по коридору. Они за беседой прогуливались по дому, а не пьянствовали. Значит — кухонные свахи всё же пытались свести Дуню с чистильщиком, но в это мгновение девушке было не до обид.
— Я в опале у Императора, — казалось, и сейчас сэр Л'рут увильнул от разговора, хотя слушательница и не знала о чём он.
— Ничего себе в опале! — фыркнул маг. — Дружище, ты нужен здесь. И отлично это понимаешь. Но хватит, — он развёл руками, — я не о том. К тебе едет невеста. Убери любовницу из дому, не оскорбляй будущую жену. Она милая умная девочка, покладистая…