— Давайте мы ей споём, — предложил самый молоденьки, безбородый. — Ту самую.
— Давайте! — радостно поддержала бригада. В руках зачинщика словно из ниоткуда возникла гитара. Парень попробовал один-другой аккорд, подтянул пару струн и завёл песню. Голос его, высокий и бархатистый тенор, звучал мягковато, но всё-таки задорно — Дуне понравилось, пусть и оригинальное, первое услышанное, исполнение было на порядок лучше.
Дуня, отставив кружку на пол, звонко захлопала. Да уж, теперь ясно, отчего менестреля так задела её кислая рожица. Впрочем, звёзды эстрады все такие чувствительные…
— Понравилось, крольчонок? — бригада поддержала девушку радостным гоготом и форменным рукоплесканием.
— Да, — пискнула пассажирка. Смущение и испуг постепенно покидали её, хотя стремление сжаться в комок всё ещё оставалось при ней.
— Ух ты! Какой голосок! Может, и ты нам что исполнишь?
Девушка замотала головой.
— Стесняешься, — догадался бригадир. — Тогда попозже. А теперь давайте выпьем за нашу гостью!
Не пить за себя показалось невежливым, потому Дуня, втайне надеявшаяся, что о её порции забудут, вытянула кружку из-под бочек, куда уже успела впихнуть её ногой. Чокнулась, пригубила. Некоторое время пыталась понять, куда делся воздух. Затем, когда всё-таки его отыскала, схватила вилку и опробовала месиво из миски. Вкусно. Действительно — репа. И лишь после утёрла глаза и нос. Рядом хохотали здоровенные мужики — представление им понравилось.
— Хороша на железке водица? — невинно поинтересовался Крештен.
— Не то слово, — кивнула Дуня. — Но петь я всё равно не буду!
— Ребята, ещё пара глотков — и она наша, — подначил бригадир. — Посмотрите, какая уже разговорчивая стала.
Девушка вспыхнула и твёрдо решила про себя ни за что не открывать рот, иначе она им тут заведёт арию Лягушонка, ту самую, привидевшуюся в кошмаре, что мучил в замке сэра Л'рута. И это — полбеды. С неё же станется затанцевать, как приснопамятный скелет-марионетка.
— А откуда вы эту песню знаете? — тотчас отступила от намерений странница.
— Да был тут стопщик месяца два назад. Весёлый мальчишка, хоть и наглец, каких свет не видывал. Да таким можно, если не сказать — нужно! Не из наших и не из людей, и не полукровка — в общем, нездешний, пришлый. Откель — не разобрали, плохо он язык знал. Зато пел… Ох, иная мелодия так за душу брала, что рыдать хотелось. Влюблён, видать, парнишка в кого да сам же от себя за задором скрывает. Одной песне он нас научил… А ты, крольчонок, знаешь, о чём она? Мы ж слов не понимаем.
— Знаю, — пожала плечами Дуня и рассказала всё как есть. Лишь закончив, она обнаружила, с каким облегчением на неё смотрят работники железной дороги. — Что такое?
— Да так, — выдохнул бригадир. — До последнего боялись, что мальчишка над нами подшутил — с его-то характером станется. Всё-таки не обманул он нас с песней.