— Мимо.
Неудачную атаку прокомментировало сразу трое — Рай, Нек и кто-то из дружков последнего. Те, кстати, в ссору не вмешивались, с интересом наблюдая со стороны. На их лицах только лишь горела готовность придти товарищу на помощь в любое удобное для него время. Кажется, Нек не настолько пьян, как примерещилось Дуне.
Сама девушка на вопль никак не отреагировала — промазать можно тогда, когда целишься. К тому же ни оправдаться, ни огрызнуться она не успела, за неё ответила судьба — подтверждая народную мудрость «не говори „гоп“, пока не перепрыгнул через табуретку», в тот миг, когда портретик ударил в дверь, та изволила открыться. Рамочка, не успев упасть, срикошетила аккурат в черенок швабры, воткнутой в ведро — Рай и Дуня действительно убирали кафе, но отвлеклись на обсуждение «интерьера». Швабра, и без того неустойчивая, не выдержала и рухнула, переворачивая переполненную (странница очень старалась) ёмкость. Из той, в свою очередь, потекла моющая жидкость… точно под ноги Неку. Именно это средство без труда познакомило копчик Дуни с полом «Дракона и Розы» при первой встрече. Сейчас оно тоже не подкачало — буйный гость растянулся на мокрых плитках.
— Что здесь происходит? — на пороге стояла управляющая — невысокая, полноватая тётушка, у которой всегда найдётся леденец или пряник для окружающих, добрая повариха из сказки… на первый взгляд. На втором морок развеивался — и любой видел грозную, уверенную в себе и способную расправиться с противником как морально, так и физически, женщину. И эта женщина была сердита.
Рядом изучала побоище Утка. Официантка с появлением сменщицы — Дуни — старательно и умело навязывалась управляющей в помощницы и секретари.
— Ничего особенно, госпожа советник, — медленно поднялся Нек. Он вдруг стал вежливым и спокойным. — Мы уже уходим.
Представитель городской власти — это вам не рядовой член партии поваров, к которой по определению принадлежал Рай и на чью защиту намекал налётчикам. Правда, Дуню не покидало подозрение, что причиной изумительной покладистости Нека со товарищи являлось оружие в руках юноши. Ну-уу, нельзя же со столь серьёзной миной держать раздвигающуюся трубу от пылесоса — было время, девушка изображала из себя терминатора… пока не разнесла вдребезги любимое мамино бра — предмет в руках Рая смотрелся чрезвычайно похоже. Интересно, откуда это? В кармане такую штуковину не спрячешь.
— Ни на минуту вас одних оставить нельзя, — управляющая повернулась к подчинённым. — Чего они хотели, Рай?
— Разнести тут всё, я полагаю, — хмыкнул юноша. Не успела Дуня моргнуть, как оружие исчезло в неизвестном направлении. Фокусник! — Они не очень… не очень лестно отзывались о поварах.
— Небо… — хозяйка вздрогнула, но быстро собралась. — Надеюсь, это — банальная мафиозная разборка, а не революция. Революцию, ребятки, нам не пережить.
— Ну, у вас и молитвы, госпожа советник… жутко делается, — кашлянуло снаружи. — Я их знаю. — В кафе вошёл новый гость. Рослый, крепкий. С открытым лицом, глядя на которое, однако, казалось, что его обладатель вот-вот нахмурится, озабоченный мировыми проблемами — ни больше ни меньше. С пронзительно-синими, словно море с высоты птичьего полёта, глазами. Только в одни эти глаза можно было влюбиться раз и навсегда. Но у этого тридцатилетнего мужчины имелось немало и других — как внешних, так и внутренних — достоинств.
Носил гость, как и все, кто работал за чертой города, длинный плащ, похожий на бедуинские одеяния. Старатель. В Эстрагоне их уважали чуть ли не наравне с поварами, ибо они добывали вовсе не золото, а иную драгоценность — воду. Точнее — искали оазисы в пустыне, то есть растения, а с ними и животных, пригодных в пищу и в хозяйстве. Воды как таковой хватало. На наивный вопрос, зачем потребны такого рода исследователи, если наверняка перед возведением съёмочной площадки планету изучили спутники, Дуня получила ответом лёгкое пожатие плеч и тихое — «то космические спутники, а не простые граждане». Но девушка не сдавалась. «А как же планы по озеленению пустыни?» — с пылом интересовалась она. И — опять лишь пожатие плеч и флегматичное «А кто их знает…»
На спине новоприбывшего гордым рыцарем восседал Снопка. А, судя по ушам гостя — розовым и несколько опухшим, — не только восседал, но и вовсю играл. Его отец стоически выдерживал пытку местным аналогом лошадки.
— Здравствуй, Тотч, — радостно помахала из-за стойки Триль, не прерывая обеда.