Посмотрели мы по сторонам, почесали тыковки да решили хозяйство подымать. Только подальше от местных, уж больно бесноватые они. Втроем на одного косого охотятся да так по варварски его забивает, что жуть берет. Внучок нас проводил, по Сашкиной просьбе в местечко потише, да живописней. Надо сказать звери здешние явно бешенные, на раз кидуются. Хорошо внучок с нами был, всех в капусту порубил топориком своим. Притопали мы тогда к полю на краю леса недалеко от речушки и поняли. Вот оно местечко то подходящие, там и поселились. Красота неописуемая, хотя красотой сыт не будешь, ее в рот не положишь, на хлеб не намажешь. Главное земля, чистый чернозем, вечером палку воткнешь на утро уже листва. Да и речка рядом, не изгаженная ничем, хоть так с нее воду пей. Сначала шалашики построили, потом хибарку на троих сообразили, а как чуток обжились, так вовсе до домиков отдельных дело дошло. Колька он пасекой занялся, Сашка мельницу с внуком поставил, ну а я поле осваивал. Небольшое, но забот хватало. То местное вороньё зерно поклюет, то кабан, али еще кто придет, да посев потопчет. Да и посев расчудесный, в три дня всходит только и успевай урожай собирать, да зерно Сашке относить. Мы на троих хлебом да медом торгуем, да Сашкиного внука на чай все зовем. У Кольки мед чудо как хорош. Потихоньку денежку внучку ссуженную отдали, хотя тот и пытался отнекиваться, но супротив деда не пошел, чем того обрадовал. Может ему тыщеннка золотом и небольшие деньги, а для нас сумма значимая. Он хвастался, что за один поход тыщ по двадцать собирает. Да только увидев выражение Сашки, более перед дедом своим не похвастался. А со временем и вовсе задумался на нас глядучи. Колька вон себе молодуху нашел, ушастую, живут теперь вдвоем, Сашка тоже клинья к одной мадаме в городе подбивал, да и я чего греха таить на дочку каменщика из соседнего селения заглядывался. Не век же ходить вдовцом, да и кровь взыграла. Каменщик мужик серьезный, обстоятельный. Ну а до того что он гном, и дочь его значится, гнома, мне и горя нет. Сам далеко не богатырского росту, может чуть выше буду, но дело то не в росте. Мы с ним посидели, поговорили по душам, и стал он мне первым приятелем, после Сашки и Кольки естественно. Внучок его все за глаза неписью обзывал, ну дык у меня росту может и не много, зато руки сейчас не на много слабей чем были, хотя еще наверстывать и наверстывать. Подковы конечно не гнул, не было такого, но никогда на силушку не жаловался. И как услышал в первый раз, подзатыльник не хуже Сашки зарядил, аж шлем слетел. Внучок очумел от такого обращения, но жалится деду не стал, и руку на меня поднять не посмел. Видать понял, что за дело получил, а потому небезнадежен.
А сейчас поле было выжжено, а домик уже пылал. И не то обидно, что потерял урожай. И за домик не так обидно, обидно что плевать молодым на чужой труд. Нашли место мерится своими причиндалами, нет бы в баню сходить... А и бани уже считай нет. Соседи наши, красные стражи, думал коммунисты, а там и не пахло, сцепились с серебряным альянсом, тоже далеко не коммунистами. Что там меж собой не поделили, а разборку на поле учинили. Мое поле как раз меж ними пролегает. И ведь каждый денежку хочет: красным десять, серебряным десять, вот так двадцать золотом в неделю вынь да полож. А не то придут и все разнесут, ну так грозились ранее. Теперь вот разнесли, и не со зла, а так, случайно задели. Хорошо еще меня заодно не прибили, только из гостей от каменщика вернулся.
- Чего груснячишь? - спросил меня один, то ли красный, то ли серебряный. Не разбираю я их с недавнего времени, все одно кроме тряпки на палке разницы и нет меж ними.
- А чего мне радоваться? Поле пожгли, дом с баней догорает, еще вы тут крутитесь, все никак не навоюетесь. А мне все восстанавливай, чего ж тут не загрустить.?- отвечал я ему как есть, и писал письмо Кольке с Сашкой, авось успеют схоронится. Я вон девятый, меня тронуть напрямую не моги, а Колька с Сашкой дальше поперли, в уровнях этих окаянных. Но куда им с сотыми тягаться, так смешить своими пятнадцатыми двадцатыми.
- А это твое было? Ну извиняй, так вышло. Жаль конечно, красиво тут было, по своему. - Пожал плечами лиходей, хотя ни черта ему не жалко. Было бы жалко, стоял бы дом, и поле было бы целым.
- Да, было красиво по - моему. Ну что вы все, навоевались? Всех победили? Я к чему спрашиваю, могу уже чинить начать, али погодить еще надо?- Лиходей был сейчас довольный, видать и впрямь победили, а потому можно было пока его не боятся.
- Ага, победили, ох и нагнули мы их!- Радовался этот ребенок, выглядеть то он по-взрослому выглядит, да только ребенок еще. Ремня волшебного ему не хватает, ох как не хватает.
- А ну раз победили, то посторонись, работы читай непочатый край. - подвинул его с пути. С горечью уставившись на каменные надгробья в подворье. Тяжелые они заразы, пока один выкорчеваеш семь потов сойдет, ну да ничего, мы к труду привычные. Поплевав на ладони ухватился за первое надгробье, все одно могилка не настоящая, не лежит там никого под землей. И под звук падающих челюстей, то ли красных, то ли серебряных, потащил за баню каменюку. К другим, там их как грязи уже. Но ничего, приятель мой, каменщик, обещался кувалду одолжить на следующей неделе, как одолжит, так и расколочу, а пока пущай за баней полежат. Мне еще дом подымать, да поле заново пахать. Мы то к труду привычные.